Серебряная пуля
Шрифт:
Логан едва сдержал улыбку. «Выбывает из программы» — этот эвфемизм был для него новым. Даже после Клермонта.
— Точность этих предписаний должна быть стопроцентной, — монотонно продолжал бубнить Кразас. — Овладейте формой! К среде вы должны получить полную команду компьютерной системы.
Логан оторвался от записей и быстро улыбнулся Рестону. Все это было настолько ошеломляюще, что, кажется, ничего больше не оставалось, как улыбнуться.
— Что касается ваших обязанностей в больнице, один из вас всегда должен быть на этаже пациентов, круглосуточно. Вы можете распределить время и, если захочется поспать, найдите пустую палату.
Он повернулся к Ларсену.
— Ну, теперь, думаю, все.
Ларсен сухо кивнул.
— Вот что еще я хотел бы подчеркнуть. Каждый врач несет ответственность перед своими пациентами. Но его главная ответственность, первейшая — перед институтом. Это ясно?
Жуткий взгляд Ларсена прошелся по сидящим за столом. Потом робко поднялась рука. Барбара Лукас.
Разумеется, ей нелегко было обращаться к Ларсену, и ее голос слегка дрожал.
— Одна деталь. Произнося слово «врач», вы все время говорите — его ответственность, его приоритет. Мне просто интересно, здесь все же есть несколько женщин, не могли бы вы хотя бы иногда учитывать этот факт?
Наступила напряженная тишина. Лицо Ларсена побагровело. И Логан увидел, как начала пульсировать жилка на его виске. От страха большинство присутствующих женщин тупо уставились в стол, словно не желая иметь ничего общего со столь отчаянным камикадзе.
Невероятно, но казалось, Ларсен сохраняет спокойствие.
— Что, — процедил он сквозь сжатые губы, — что вы предлагаете?
Лукас, похоже, обрела уверенность.
— Ну, может, употреблять слова «он» и «она» или что-то в этом роде. Это было бы немного поточнее.
Он забарабанил пальцами по столу, казалось, обдумывая услышанное.
— Нет, доктор Лукас. Нет! — И вдруг его кулак с грохотом опустился на полированное дерево. — Может, молодым людям в Гарварде и удаются такие штучки, но здесь это не пройдет!
Он помолчал, потом вернулся к прежней теме и прежнему тону.
— После того как закончится ваш первый год работы с пациентами, на второй год вы перейдете уже в число сотрудников, если вы нам понравитесь. — Он бросил острый, как кинжал, взгляд в сторону Лукас. — Тогда вас прикрепят к какой-то лаборатории, где вы займетесь интересующей вас специфической темой.
За дверью конференц-зала резко зазвенел звонок. И тотчас, словно приказ командира, из громкоговорителя раздался женский голос.
— Шифр голубой. Двенадцатый этаж. Комната тридцать восемь.
— Не обращайте внимания. — Это были первые слова, которые произнесла секретарша, почти шепотом, но Логан их услышал.
Ларсен наклонился к ней.
— Это миссис Конрад.
Он поколебался, нахмурился, потом встал.
— Доктор Кразас, — сказал он, быстро направляясь к двери. — Надеюсь, это все?
— А кто такая миссис Конрад? — отважился спросить Логан несколько часов спустя.
Рич Левитт, старший сотрудник, чей список пациентов должен унаследовать Дэн, взглянул на него через свой аккуратно убранный стол.
— Жена сенатора Конрада… — Он поднял бровь, ожидая, когда сказанное дойдет до Логана. — Северная Каролина. Сенатский комитет по ассигнованиям.
— А…
— А что?
Логан пересказал ему эпизод во время встречи.
— Только не рассказывай мне, что ты впервые столкнулся с действительностью. А каким образом, ты думаешь, это место финансируется?
Дэн кивнул. Ну, конечно, ясно, у каждого медицинского учреждения, каким бы демократичным оно ни задумывалось, при всеобщем равенстве существует еще как бы равенство внутри равенства. Что его смущало — прямота, с которой здесь говорили про это. В конце концов, АИР — правительственное учреждение. И все, работающие на программу, подчиняются одним и тем же правилам.
— Ну, мне казалось, что АИР выше политики, — признался Дэн.
— Знаешь, давай скажем так: просто этой даме уделяется больше внимания, чем другим пациентам. И запомни — это не твоего ума дело. Миссис Конрад нет в твоем списке больных. — Он улыбнулся и покачал головой. — Выше политики, говоришь? Да эти ребята живут и умирают в конгрессе. Некоторые проводят там, на Холме, полжизни, пытаясь вытрясти деньги на свои любимые проекты.
— А в нашем списке пациентов есть очень важные персоны?
Левитт протянул Дэну список, в котором стояли галочки.
— Два конгрессмена. Помощник по административным вопросам человека номер два в сенатском комитете по вооружению. Супруга одного чиновника из Министерства труда, супруга какого-то деятеля из Министерства обороны. — Он потер лоб и улыбнулся. — В случае чрезвычайной ситуации совсем неплохо. Но все-таки наши пациенты ни в какое сравнение не идут с миссис Конрад. Да ты и сам видел, если даже Ларсен из-за нее подпрыгнул.
Логан не совсем понимал, как относиться к Левитту. Он редко сталкивался с такой несовместимой смесью самоотверженности и потрясающего цинизма. Ему пришло на ум, что именно в нем и есть отражение самой сути института.
— Так миссис Конрад сейчас здесь самая главная персона?
— Безусловно. — Он помолчал. — Ну, насколько мне известно.
— А что это значит?
Левитт вздохнул.
Нет, он совсем не против того, чтобы дать ответ на любой вопрос новичка, глаза которого округлились от удивления, но все же главное — передать ему своих пациентов, а самому заняться делами поинтереснее.