Серебряная пуля
Шрифт:
Все тридцать шесть протоколов, страниц по двадцать пять каждый, были полны непонятных терминов, скрытого подтекста, которые могли бы свести с ума неспециалиста. Но для Дэна каждый протокол — героическая детективная история. Потому что в каждом предлагался новый подход к лечению древней таинственной болезни: внушающая доверие теория роста и мутации злокачественных клеток, смелые гипотезы о том, как то или иное лекарство способно подействовать даже в, казалось бы, полностью безнадежных случаях.
Логан не удивлялся количеству экспериментов, проведенных против злокачественных опухолей в лабораторных условиях или на трупах. Он был готов и к тому, что возникнет множество проблем, остававшихся почти в каждом случае и в основном связанных с токсичностью. Примерно треть исследований концентрировалась на том, как нацелиться на клетки опухоли, чтобы не затронуть окружающие здоровые. Его несколько смущало то обстоятельство, что он никак не мог вычислить, сколько же наиболее эффективных лекарств стало известно ученым в течение десятилетий. Сотни тысяч вполне доступных соединений, их число росло день ото дня, но их потенциал так и не был определен, не говоря уж о том, чтобы он был использован. Во всяком случае, на сегодня все это оставалось тайной за семью печатями.
Логан настолько увлекся, что уже обдумывал, как производить отбор пациентов, какие методы лечения использовать, как строить статистический анализ. За холодными цифрами он видел реальных людей и понимал — увеличение числа выживших даже на несколько процентов будет означать благополучие множества семей.
Наутро Рестон увидел, как Логан бодро шагал к административному зданию.
— С кем это ты спал?
Логан рассмеялся.
— У меня теперь такое ощущение, что я ни с кем не смогу спать очень долго, по крайней мере, до тех пор, пока не найду кого-то, кто случайно знает метод лечения болезни Ходкина.
— А, значит, ты прочитал протоколы…
Логан кивнул.
— Боже мой, какую же здесь делают работу!
— Да, — улыбнулся Рестон. — Ты удивлен?
— Я хочу сказать, что когда читал, то все время думал: какого черта, для чего я нужен этим людям?
— Только вчера Ларсен поведал нам всем об этой отвратительной работе. — Джон фыркнул. — Ну не пудри мне мозги ложной скромностью. Ты думаешь о том, о чем и я: скоро ли я сам смогу писать такие протоколы?
Логан улыбнулся.
— Я? Да я смиренный младший сотрудник и знаю свое место.
— Черта с два!
— Ну, по крайней мере, для публики. — Он огляделся, вестибюль был битком набит народом. — Послушай, серьезно, такие разговоры не приведут нас ни к чему хорошему. Всем известны наши амбиции. Амбиции — одна из причин, почему они нас и пригласили сюда.
— Ну, может, контролируемыеамбиции. Они могут послужить делу.
Рестон кивнул.
— Ты прав. Но первоначально, — он понизил голос, — необходимо выяснить, кого из старших стоит попробовать сделать своим крестным отцом.
— Рестон, по-моему, ты выжил из ума.
— А ты слепой, глухой, немой или прикидываешься? Думаешь, ты сумеешь разобраться сам?
Логан покачал головой.
— Нет. Я — нет. Я держусь подальше от всего этого. Я хочу со всеми остаться в хороших отношениях.
— Это невозможно. Поверь. Они нас оценивают, изучают, а мы их. Каждый из них присматривается, из кого сколотить для себя бригаду получше.
— Прекрасно, — раздраженно бросил Логан. — И кого ты хочешь?
— Я? Маркелла. А почему не ухватиться за главного?
Они оба рассмеялись — ну что такого на их счету, чтобы положить глаз на августейшего директора АИРа?
— Доброе утро, джентльмены.
Они обернулись. И почувствовали себя неловко — перед ними стоял Грегори Стиллман, держа под мышкой мотоциклетный шлем. Что он слышал из их разговора? Блуждающая полуулыбка не говорила ни о чем.
— Здравствуйте, доктор Стиллман.
— Рад вас снова видеть, сэр.
— Логан и Рестон, не так ли? Клермонтские близнецы.
— Вообше-то, сэр, — сказал Дэн, — там мы были едва знакомы.
— Не обращайте на меня внимания, просто у меня такая игра, чтобы запомнить имена. Испытываю на практике кое-что из того, что почерпнул из книги по тренировке памяти. — Он слегка сощурился. — Я хотел бы знать каждого младшего сотрудника лично. Скажите, у вас есть минута прямо сейчас?
Оба молодых врача обменялись быстрым взглядом. Логан прекрасно понимал, что Шейн воспримет это как предательство, и он также подозревал, что Стиллман именно этого и хочет. Рестон быстро решил за обоих.
— Конечно, мы собрались что-нибудь перехватить в кафетерии.
Через десять минут они сидели в офисе Стиллмана и слушали рассказ о его головокружительной карьере в АИРе. Пятнадцать лет назад, как он беспечно заметил, он тоже был таким же младшим сотрудником-первогодком.
— Сегодня восемнадцать человек работают на меня. — Он улыбнулся. — Собираюсь довести их количество до тридцати. В последнее время мы, к счастью, привлекли значительные фонды для финансирования работы по раку груди.
Блестящая карьера Стиллмана, как уже хорошо знали молодые люди, была построена на том, что он первый начал работу в области теории молекулярного источника страшной болезни. И, пока предыдущие исследователи сосредоточились на хирургическом вмешательстве и химиотерапии, Стиллман нацелился на источник болезни. Он исследовал возможные отклонения от нормы в молекулах ДНК, изучал, каких протеинов в опухолях груди избыток, а каких нет вовсе, состав химических веществ внутри раковых клеток, способных самовоспроизводиться с такой смертоносной эффективностью.