Серебряная пуля
Шрифт:
В любом случае Новик явно ощущала прилив энергии.
— Вся неделя была просто замечательной, — заявила она. — Я снова встречалась с друзьями, муж водил меня в кино, а на днях я даже пробежалась по магазинам.
— Ну просто здорово, Джуди. Прекрасно. — Логан колебался, он не хотел, чтобы его слова прозвучали жестоко. — Но все же помните — не спешите, держитесь спокойнее, мы пока в самом начале процесса.
— Конечно, я понимаю. У меня нет никаких иллюзий. — Она вдруг улыбнулась, и ее лицо засветилось. — Но я могу откровенно признаться, я почти и не беспокоюсь. И я никогда не думала, что когда-то снова смогу себя так хорошо почувствовать. Хотя бы на один день.
15 мая 1929 года
Франкфурт
Результаты во время последней серии экспериментов улучшились. Версия 337 показала активность на лабораторных крысах. Некоторые опухоли уменьшились на двадцать пять процентов!
Может, это и есть победа? Но надо быть осторожным и не впасть в нездоровый оптимизм. Шестнадцать лет идет работа над этим проектом, а токсичность так же велика, как и сама проблема.
Это, безусловно, было верное решение — приехать в компанию «Кристиан Томас». Герр Томас внимательно следит за работой. Очень интересуется ее продвижением.
Эмма — самое большое удовольствие в моей жизни. Она помогает сохранять внутреннее равновесие, выслушивает мои жалобы. Хотел бы быть для нее таким же хорошим мужем, какой хорошей женой она стала для меня.
И, если даже когда-нибудь успех придет, это будет ее успех.
Фэйт Берн, лежа в кровати в ожидании процедуры, казалась спокойной, как и следовало предполагать.
— Это наша девочка, — ободряюще проговорила медсестра Маккорвей, прикрепляя трубку к ее руке. — Вы не ждете, что благодать немедленно снизойдет на вас.
С тех пор как Фэйт стала четвертой в очереди — раньше это место принадлежало Ханне Дитц, которая не имела ничего против отсрочки, — уже было сделано три процедуры. И они становились обыденным делом. И в общем-то Логан, стоявший в стороне, был единственным представителем троицы. Они решили, что «необходимость дежурств» можно поделить на троих.
— Правильно, — кивнула Мэрион Уинстон, — это дело — пара пустяков. — Представительница службы заботы о пациентах положила руку на руку Фэйт. — Вы так хорошо лежите, что я бы не прочь испытать такое удобство.
— Эй, — сказала Фэйт, натянуто улыбаясь, — не волнуйтесь, поменяться местами можно в любой момент.
Они впервые встретились накануне вечером, перед появлением Фэйт в институте, но было совершенно ясно, что Уинстон и Берн сразу поняли друг друга, и даже Логан вынужден был признать, что Мэрион обладает особым даром общаться с пациентами, нуждающимися в поддержке.
— Еще долго? — Фэйт потянулась, чтобы увидеть над головой бутылочку с соединением Q.
— Сейчас, минуточку, — сказала Маккорвей. — Вам сказать, когда начнется?
— Конечно. Это ведь моя жизнь.
— Ну, тогда готовьтесь, дорогая. Я дам вам знак. — Маккорвей подождала несколько минут и открыла зажим. — Ну вот, пошло.
Пациентка набрала воздуха и, уставившись в потолок, лежала неподвижно, очень стараясь расслабиться. Логан глянул на часы. Девять тридцать восемь. Ну, в десять он, наверное, сможет уйти.
Прошло две минуты. Потом еще одна.
— Что-то не так, — вдруг заговорила Фэйт. — Я как-то странно себя чувствую.
Логан подскочил к ней.
— Что, Фэйт? Что?
— Прекратите вливать лекарство! Пожалуйста!
— А в чем дело? Скажите! — Логан посмотрел на Маккорвей. На ее лице он увидел отражение собственной напряженной озабоченности.
— Мне холодно! И меня сейчас вырвет.
Логан подумал о худшем развитии событий: допустим, у нее анафилаксия — очень сильная токсическая реакция, похожая на ту, что возникает у очень чувствительного человека, аллергика, при укусе пчелы.
Но нет. Он отбросил такой вариант. Симптомы проявились бы сразу, с самого начала введения лекарства. В первые секунды пациентка начала бы тяжело дышать, потеряла бы сознание. А дыхание Фэйт не было тяжелым, цвет лица нормальный.
— Какое давление? — спросил он Маккорвей.
Та измерила.
— Сто двадцать пять на восемьдесят.
— Пульс?
— Семьдесят пять.
Тоже нормально.
Короче говоря, проблема в волнении. Логан кивнул в сторону тележки, стоявшей на случай экстремальной ситуации.
— Приготовьте миллиграмм лоразепама внутривенно. Вместо валиума.
Он склонился к пациентке и ласково заговорил:
— Фэйт, я почти уверен, что ничего серьезного нет. Мы дадим вам лекарство, и оно поможет вам расслабиться.
— Нет. Мне нужен эпинефрин!
В других обстоятельствах Логан бы просто рассмеялся. Требование больной означало, как мало она понимает в медицине. Эпинефрин больше известен как адреналин, он ускоряет сердцебиение, спастическое сокращение мышц, что может вызвать другие сердечные болезни, особенно в возрасте Фэйт Берн.
— Я в общем-то не думаю, что это необходимо, — сказал он. — Давайте подождем несколько минут.
— Доктор, женщина говорит, что ей плохо.
Вздрогнув, Логан посмотрел на Уинстон, стоявшую по другую сторону кровати.
— Мисс Уинстон, я контролирую ситуацию.
— Я в этом не уверена. Я бы хотела, чтобы вы вызвали дублера.
Черт побери! Что с этой сукой?
— Я вас уверяю, в этом нет необходимости, — ответил Дэн. — То, как миссис Берн описывает свое состояние, показывает, что ее жизни ничто не угрожает.
Если бы ему продержаться еще пару минут, он знал, что все само рассосется. И всем станет ясно, что волноваться не о чем.
— Послушайте, — добавил он, — я думаю, надо быть поосторожнее и не переусердствовать. Сестра Маккорвей!
Он перехватил взгляд медсестры, брошенный на Уинстон.
— Да, доктор?
Господи, неужели и с ней будут проблемы?
— Вы уже несколько раз делали эту процедуру, может, вы сможете подбодрить больную?
— Оставьте при себе ваши успокоительные речи, доктор. Фэйт нуждается в помощи.