Шрифт:
Часть первая
Поворот судьбы
Глава 1
Розамунда Сент-Джеймс неспешно оглядела свои апартаменты, где ей предстояло обитать на протяжении нескольких месяцев, пока она будет находиться в гостях у своей тётки Лидии и её мужа Джона. Комната была ей хорошо знакома и за прошедшие годы, минувшие с тех пор, когда она последний раз наведывалась к родственникам, не претерпела никаких изменений. Тётушка, видимо, позаботилась о том, чтобы любимая племянница, приехав к ним, застала своё жилище в том состоянии, в котором и покинула его.
Большая двуспальная постель, выполненная из лакированного дуба, с красивой резной спинкой и толстыми ножками прочно занимала место в центре всего помещения, словно подчёркивая своё первостепенное положение хозяйки комнаты, устланная тяжёлым бархатным покрывалом цвета горького шоколада. Рядом с постелью стояли массивная тумба с множеством ящичков и водружённая на неё хозяйкой дома большая антикварная лампа под широким абажуром. А у стены стоял массивный шкаф с зеркалом во весь человеческий рост, что позволяло видеть собственное отражение, находясь в кровати. Сей предмет мебели, искусно выполненный из того же полированного дуба, что и постель, был способен вместить в своём чреве огромное количество одежды и всего прочего, что хозяин возжелает
Довершал интерьер комнаты большой камин, украшенный замысловатой лепниной с огромным жерлом, находящимся против постели. Девушка, в свои предыдущие приезды, любила зажигать в нем огонь, когда на улице моросил дождь, и небо было затянуто свинцовыми тучами, а затем, уютно свернувшись на пушистом ковре, устилавшим пол, подолгу наблюдать, как огонь неторопливо поглощает ароматные дрова. В такие моменты она чувствовала себя как никогда умиротворённой. А то, что её окружали довольно массивные антикварные громоздкие предметы интерьера, лишь добавляли резонанс от восприятия своего городского жилища, там, в столь оторванном от неё сейчас Лос-Анджелесе, где всё пропитано новшествами, а спальня её женственна, элегантна и обставлена под чутким руководством дизайнера, но с ограниченным пространством. Здесь же, в этом старом особняке, принадлежавшем родным Розамунды, чете Мэйсон, её спальня представляла собой большое помещение, облицованное дубовыми панелями, с высокими потолками.
В общем, здесь было, где развернуться и в другое время Роуз бы порадовалась возможности погостить у тётушки в старинном особняке, однако теперь, сие абсолютно не радовало. Приезд казался несправедливостью и даже больше – ссылкой!
Ещё два дня назад, Роуз мечтала о том, что встретится со своими школьными друзьями после долгих летних каникул, проведённых порознь, и затем вместе, дружной компанией, они на полторы недели отправятся на Гоа, чтобы как следует повеселиться перед началом школы. Однако этому было не суждено случиться, так как любимые родители разбили хрупкие планы вдребезги, засунули в самолёт и первым рейсом отправили сюда, к тёте и дяде, из полного огней, жизни, бьющей через край энергии «города Ангелов», в переменчивый штат Мэн, в маленький городок Скофхэгэн, в новую школу, к незнакомым людям.
Кто бы мог подумать, что в какой-то один момент ее судьба так резко переменится.
Девушка едва сдерживалась, чтобы не завыть от глухой тоски и отчаянья, горюя по своим грандиозным планам, которые в одночасье разрушились, как карточный домик под шквалом ветра, по воле ё дражайших родителей.
Аманда и Джейсон Сент-Джеймс – довольно знаменитые в научных кругах геологи, которые всю свою жизнь занимались изучением ценных горных пород. Все детство, сколько Розамунда могла себя помнить, она вместе с родителями провела в бесконечных поездках по всему миру, что, надо сказать, ей чрезвычайно нравилось. Это позволяло ей увидеть столько удивительных и прекрасных мест, узнать столько всего нового и интересного, что обычные среднестатистические дети, могли ей лишь позавидовать. И пока родители-учёные были заняты своими научными изысками, будучи любознательной малышкой, Роуз с удовольствием исследовала места, в которых она оказалась на данный момент: то это были побережья Намибии, то горные склоны Карпат, то Сибирь с её бескрайними лесами, то заснеженные просторы Урала. Она с неиссякаемым любопытством пыталась познать секреты и проникнуть в глубинные тайны, скрытые под покровом древности. Родители с благосклонностью относились к такому интересу со стороны своего отпрыска к миру и всячески потворствовали ей в этом, разрешая дочери, время от времени помогать им в своих трудах, видя, каким огнём и восторгом загораются глазёнки девочки от прикосновения к грубым комьям безликой руды. В том, что, в конце концов, Розамунда пойдёт по их стопам, они не сомневались и были не против, чтобы она продолжила семейное дело. Однако когда ей пришла пора идти в школу, Аманда и Джейсон, недолго думая, приняли твёрдое решение: прекратить кочевой образ жизни, как бы всему семейству Сент-Джеймс он ни нравился, и наконец, обзавестись собственным домом, стать более степенными и оседлыми жителями мегаполиса, дабы Розамунда смогла пожить нормальной, спокойной жизнью. Так в итоге она с семьёй оказалась в Лос-Анджелесе, где родители благодаря напору и целеустремлённости организовали собственное дело, связанное с анализом и разработкой серебряных и золотых рудников, что в какой-то степени восполняло утрату тех масштабных исследований, что были у них в прошлом. Вначале было трудно и хлопотно, особенно когда бизнес начинают люди, у которых напрочь отсутствует коммерческая жила, которые посвятили жизнь науке. Однако Аманда и Джейсон таки добились своего, и теперь их семья владела стабильным и успешным делом. Отец и мать мало-помалу привыкли к оседлой жизни в мегаполисе и либо с удовольствием трудились в лаборатории, куда доставлялись образчики руды, либо руководили этим процессом. Розамунда же быстро свыклась с новым положением, а школа и череда увеселений в городе быстро затмили ностальгию по вольной кочевой жизни. Лишь порой ей этого начинало не хватать, и она с некоторой тоской вспоминала свои детские годы, проведённые в диких лесах, пустошах, среди рудников и скальных пород, где всё казалось таким живым и настоящим. Но это казалось таким далёким и потерянным, что грусть мигом проходила, и она всячески наслаждалась преимуществами беспечной, городской жизни. Она стала истинным ценителем этого вечного и фееричного калейдоскопа, именуемого Лос-Анджелесом, обожая каждый импульс этого удивительного города: извечный и нескончаемый рёв машин за окном, крик газетчиков, шум и гвалт возбуждённых людей, тихое воркование голубей в парках, шёпот воды в фонтанах. Эл-Эй никогда не спал, жизнь в нем буквально кипела, как лава в кратере очнувшегося от спячки вулкана. Этот город был готов в единый момент поглотить любого, кто ступил на его территорию, опутать своим волшебством, прельстить дарами своей сущности, увлечь в вечное движение сквозь бренное существование, окутать плотным смогом загазованного воздуха, пропитанного в то же время жизненным экстазом. Мегаполис словно маг и чародей открывал перед любым свою таинственную лавку и завлекал целым набором чудес, поражая умы и сердца, тревожа воображение, околдовывал медленно и сладко, горяча кровь, разгоняя по венам яд зависимости. День и ночь сливались в единый миг, в череду приключений и волшебства. Но всё же именно ночью, когда по городским улицам вспыхивало множество электрических ламп, неоновых вывесок, расцвечивая всё в невероятно яркие краски, ты начинал понимать, что попал, навсегда пропал
Дело было в том, что родителям как гром среди ясного неба поступил срочный заказ от какой-то очень влиятельной российской компании на глубинное исследование золотых и серебряных рудников, находящихся где-то в северной части таежной Сибири. И Аманда с Джеймсом вместо того, чтобы как обычно направить на место своих научных сотрудников и дожидаться их рапорта в своём офисе и передачи в лабораторию части необходимых образцов, в этот раз захотели совершить поездку самостоятельно, решив вспомнить былые годы и отправиться в вояж. Тем более этому стремлению способствовало то, что сами заказчики этого желали, так как опыт четы Сент-Джеймс в таких вопросах был колоссален и неоспорим. Да и осмотр, как и изучение целостной картины, а не фрагментов, дал бы более полные данные и принёс соответствующие плоды. Естественно, за такую длительную командировку компания обещала хорошее вознаграждение, от которого трудно было отказаться или хотя бы не рассмотреть это предложение. Единственное «но», что заставило повременить Аманду и Джеймса с решением, была Розамунда. Не смотря на то, что девушке уже исполнилось семнадцать лет, и она была вполне сформировавшейся, и самостоятельной личностью, они даже слышать не захотели о том, чтобы оставить её одну и конечно, ни о какой поездке с друзьями, естественно, речь более не шла. Родители твёрдо были уверены в том, что без них она не проживёт и непременно влипнет в какую-нибудь «тёмную» историю, а они в волнениях из-за своего отпрыска не смогут сосредоточиться на работе. Услышав такие речи от любимых родителей, которых она всегда считала рассудительными и мудрыми, ранее всегда относившиеся к ней как к взрослому человеку и доверявшие её решениям, Роуз была потрясена до глубины души, не понимая, когда и как могла подорвать доверие к себе. Она нисколько не сомневалась в своей способности прожить какое-то время без родительской опеки и надеялась вкусить, прелести свободной жизни, уже обещавшие быть сказочными. В голове рождались заманчивые образы безудержных вечеринок на лазурных побережьях Гоа, многочасового шопинга, бурных ночей с друзьями. Однако они разбились вдребезги после твердого и категоричного заявления родителей о том, что она ни под каким предлогом не останется одна в Лос-Анджелесе. И вместо своей запланированной поездки к морю, Роуз отправляется к старшей сестре своей матери – Лидии, в тихий Скофхэгэн, где и пробудет всё то время, пока они будут заняты исследованиями.
Когда многочасовые уговоры и просьбы не нашли отклика у родителей, Розамунда в отчаянии закатила самую настоящую истерику: со слезами, криками и хлопаньем двери, поступив словно в подтверждение слов родителей, как самый настоящий капризный ребёнок. Теперь девушке было стыдно за своё глупое и ребяческое поведение, которое ей было не свойственно, но в тот момент, казалось правильным, выплеснуть всё своё негодование и возмущение, а голос разума, твердивший, что это делать не нужно, в конце концов, просто сдался под шквалом обуревавших её эмоций. Однако даже это нехарактерное поведение, которое обеспокоило и взволновало чету Сент-Джеймс, не изменило их решение. Они остались глухи к мольбам, слезам и уговорам дочери. На то что бы собрать чемоданы, поговорить и объясниться с друзьями – ей был дан всего один день.
Ко всему Роуз ждал ещё один удар: ей предстояло сразу после переезда отправиться в новую школу, так как там занятия начинались на две недели раньше чем в «Стоунхенж» – её прежней школе. Разговор с директором данного учебного заведения, как оказалось, уже состоялся заблаговременно, конечно же, втайне от главной героини и без особых проблем, родители договорились о её переводе в старшую школу Скофхэгэна, администрация которой без малейших возражений согласилась принять новую ученицу. А ведь Роуз, было, уже понадеялась, что с переводом возникнет заминка и это даст ей больше времени, чтобы подготовиться к переезду. Только обстоятельства складывались не в её пользу и это бы ещё один повод впасть в депрессию. Да и мысль, что придется явиться в новую школу уже после начала занятий и стать объектом пристальное внимание незнакомых людей, угнетала, и хотелось забаррикадироваться в комнате. Однако решение было принято и обжалованию более не подлежало. И в подтверждение сего, Аманда при Розамунде сделала звонок, что бы забронировать для неё билет на самолёт до Августы.
А уже сегодня, в полдень, по истечению отведённого ей времени, которое Роуз провела в лихорадочных сборах, совмещённых с многочасовыми разговорами по телефону с друзьями, просто шокированных столь значительными переменами в её жизни, Розамунда в сопровождении своего бой-френда – Адама Смита и лучшей подруги – Анна Ричардс отправилась в аэропорт. Родителей, девушка попросила остаться дома. С ними Роуз попрощалась сухо и холодно, несмотря на то, что понимала, что их она так же не увидит долго и конечно, будет скучать, однако слишком сильна была её обида на родных. Аманда и Джеймс не возражали, только напоследок поочерёдно обняв дочь, пожелали приятного пути и попросили позвонить по прилёту. На том и разошлись. Их собственный вояж планировался на завтра.
Роуз вспомнила, как Адам и Анна провожали её в аэропорт, в который раз подумав, что позволить им это было ошибкой. Правильно говорят: «Долгое прощание – лишние слёзы». Они с подругой весь путь до вокзала едва сдерживали слёзы, а Адам сидел бледный и напряжённый, до боли сжав руку Роуз в своей ладони. Ранее ведь с ним, они никогда на долгий срок не расставались, как планировалось в этот раз, и даже на выездные игры их школьной футбольной команды, в состав которой входил бой-френд, отправлялись вместе. А ведь вместо разлуки, должны были быть счастливые полтора недели с множеством объятий и поцелуев, а так же романтичные рассветы и закаты наедине. Но расставаясь у стойки регистрации, никто не произнес ни слова, словно каждый из них боялся сказать друг другу болезненные слова прощания. Наверное, это было смешно и глупо – она ведь, в конце концов, не отправлялась в другую Галактику, а всего лишь уезжала в другой штат, только на сердце было тяжело и хотелось возненавидеть весь мир. В тот момент в груди девушки сердце ёкнуло, словно в предчувствии грядущих испытаний, но она была столь подавлена, что не обратила на это внимание. Вместо этого Розамунда, крепко прижавшись к парню, впивалась жадным поцелуем ему в губы, словно желая отметить его, поставить своё «тавро» и запомнить вкус его губ, аромат парфюма, что бы вспоминать, когда станет очень одиноко. Затем были объятия с Анной и реки слёз из глаз дорогой подружки, а минутой спустя, Роуз отправив багаж на погрузку, быстро прошла регистрацию и, не оглядываясь, направилась дальше по коридору к залу ожидания.