Серебряное дерево

Красовская Галина

– Я вам покажу, как надо работать! – заявил Чинарий. – Лично мне помощники не нужны! Никому я не доверю сажать свои орешки! Пусть все свирельцы знают, что первые серебряные деревья в Свирелии посадил

лесничий Чинарий!

Хвойка снял шапку, почесал затылок и сказал:

– А мудрец велел помогать друг дружке…

Чинарий глянул на старика мимо носа, чтобы показать, что спорить с ним он считает ниже своего достоинства. Сбитый с толку, Хвойка опять снял шапку, хотел ещё раз почесать затылок, но передумал и отошёл к лесникам.

Лесные сторожа, обидевшись на Чинария, разошлись по домам, только Хвойка с Кореньком остались сиротливо стоять в сторонке. Хвойка косил на лесничего глазами сквозь очки, ловил каждое его движение, чтобы через семь дней и ночей тоже не ударить лицом в грязь.

…Минули семь дней и ночей. Хвойка поспешил в сторожку за материнской землёй, развязал мешочек, и померещилось ему, будто не такая в мешочке земля, как у Чинария.

– Ох, беда, куда же запропастились очки? – растерянно бормотал старик, хлопая себя по карманам. Он не привык ещё к очкам и то и дело их куда-то засовывал. – Вроде бы у Чинария землица была светлее… Спросить разве у кого-нибудь?.. Нет, не спрошу: засмеют… Да и не земля это тёмная – темно в моих старых глазах…

Хвойка начал старательно сажать орешки. Коренёк выкапывал ему лопаткой ямки, клал в ямку орешек, присыпал каждый, как учил Гранат, щепоткой землицы из мешочка и поливал родниковой водой, настоянной на цветочных лепестках. Глядя на них, так же сажали орешки другие лесные сторожа. Они любили доброго Хвойку и охотно помогали ему, пока не были высажены все тридцать три орешка.

…Настала зима. В голубом домике Граната, под его красной крышей, происходило что-то непонятное. Из трубы домика вдруг повалил жёлтый дым. Он не улетал вверх, а стал растекаться по улицам. Это оттого, что воздух над Свирелией, даже зимой насыщенный запахом цветов, был такой густой, что хоть режь его ножом. Он лежал над лесом голубыми и зелёными слоями. Струя едкого дыма не могла пробить отверстия в этом воздушном потолке, и дым заползал в дома, лез в глаза, забирался в нос. У свирельцев текли слёзы, и они безостановочно чихали.

Конец ознакомительного фрагмента.