Серебряное пламя
Шрифт:
— Посмотри в зеркало, — сказал он, мягко взяв ее за подбородок и направив ее взгляд в зеркальную стену. — Тебе бы хотелось, чтобы он оказался внутри?
Импрес увидела желанный предмет необычайно возбужденным в нескольких дюймах от своего живота. Она вздохнула, и он повернул ее лицо обратно, его пальцы теплели на ее спине.
— Кажется, ты заинтересована, — прошептал он. — Что бы ты делала, имея его внутри?
Глаза у нее были затуманены от страсти, но ей не нравились нотки приказа в его голосе.
— Это несправедливо, — заявила Импрес низким прерывающимся голосом.
— Разве
— Ты не прав, — ответила Импрес, не желая спорить, так как ее чувства были еще в рабстве роскошной мистерии страсти.
— Скажи мне, в чем я не прав, — настаивал Трей твердым, резким шепотом.
— Не могу… коснись меня, — начала она на одном дыхании. И закончила повелительным голосом, который показывал, что она знавала другое время, живя в богатстве и занимая высокое положение в обществе. — Ты обязан.
Это остановило его на момент — уверенность, власть, неуместная в дрожащей, сексуально возбужденной женщине, которую он держал длинными пальцами за подбородок. Он приподнял подбородок чуть выше хозяйским, повелительным жестом:
— А если нет?
Импрес безмолвно опустилась, и ее маленькие пальцы коснулись его пульсирующей пики. Экономными, скупыми движениями она провела согнутыми пальцами медленно вниз, а затем поднялась вверх — давление было сильным и уверенным — и негромко сказала:
— Может быть, теперь ты?
Он отстранился от нее и подождал, пока изысканное удовольствие прошло, затем мягко засмеялся, очарованный столь быстрым переходом к такой вассальной зависимости.
— Я поухаживала за тобой, — сладко промурлыкала Импрес. — И, если мы будем действовать сообща в этом направлении, думаю, мы сможем помочь друг другу. Я плохо выполняю приказы.
Она провела в воздухе воображаемую линию между ними.
— Встретимся на полпути, — пробормотала Импрес, ее голос был многообещающим, — и я возьму тебя в рай.
Он рассмеялся, довольный.
— Очаровательное предложение, — прошептал Трей, его слова были как бальзам для нее. — Как я могу отказаться?
Его глаза неторопливо измерили расстояние между ними, и он слегка наклонил голову, восхищаясь тревожными нотками, прозвучавшими в ее голосе.
Она улыбнулась.
Он улыбнулся.
И их губы встретились точно посредине, найдя компромисс между вассальной зависимостью и приказом. Примирительная позиция для двух слишком гордых людей.
Они неторопливо поцеловались, позволив властвовать первобытным эмоциям. Ушли в сторону кажущиеся разногласия, красота их чувства медленно снимала покрывало с неизведанного. Возможно ли такое блаженство с каждым мужчиной? Импрес вспомнила, старого Чу и Джейка Полтрейна и, хотя опыт ее был ограничен, мгновенно решила, что Трей послан ей как особая удача.
Трей признавал, что изысканное возбуждение, происходящее от общения с ней, уникально, но анализировать свои ощущения у него не было ни сил, ни желания. Скорее, он интересовался, выдержит ли его спина, если он ляжет, а Импрес усядется на него. А почему бы нет? — решил он азартно и, поцеловав ее, пробормотал:
— Пошли.
Взяв Импрес за руку, он повел ее к кушетке. После первых же шагов она почувствовала, что бедра у нее скользкие от спермы.
— Это моральный декаданс, — выдохнула Импрес, желая, чтобы Трей почувствовал то же, что и она, желая, чтобы он понял ее напряженность. Когда Трей слегка повернулся, чтобы узнать, что кроется за ее словами, она указала вниз блестящими глазами на свои покрытые глянцем ноги.
— А декаданс приятен? — спросил он мягко и понимающе.
Когда она кивнула, он сказал:
— Я могу дать тебе больше. Я могу наполнить тебя… декадансом.
Придвинувшись ближе, Трей неторопливо провел руками по ее телу от бедер к животу, чуть остановился, чтобы поласкать округлость грудей, и напоследок легко скользнул по шее. Тепло разлилось по телу Импрес, как жар полдня в пустыне, когда руки Трея пропутешествовали по ее телу. Она закрыла глаза, отдаваясь поднимающемуся пламени, роскошному блаженству. И это продолжалось до тех пор, пока он не приказал мягко:
— Посмотри на меня.
Пушистые ресницы Импрес томно приподнялись, когда она вернулась к реальности из своего воображения.
— Я наполню тебя, — сказал он низким сиплым шепотом, — насыщу, залью тебя, — палец коснулся мягко ее горла, — до сих пор.
Для тела, пульсирующего от неисполненного желания, для неожиданно прерванной страсти это было обещание, которому невозможно противиться.
— Прекрасно, — прошептала Импрес, приподнявшись на цыпочки, чтобы коснуться теплыми влажными губами его шеи.
Это больше чем прекрасно, подумала Импрес секундой позже, лежа на кушетке. Язык Трея неторопливо касался гладкой поверхности ее бедер, двигаясь медленно вверх, доставлял ей восхитительное удовольствие, которое невозможно было выразить словами. Казалось, она в раю, и забыла о том, кто она и откуда. Импрес погрузила пальцы в его густые темные волосы, пахнущие каким-то неуловимым экзотическим запахом, который навевал мысли о караване в пустыне, бредущем под яркими ночными звездами, и послушно раздвинула ноги, когда пальцы Трея надавили на них, и затряслась, когда его язык коснулся ее влажного средоточия чувств.
Он ласкал ее до тех пор, пока Импрес не запросила пощады. Это было выше ее сил. Я не выдержу, подумала она, я не могу больше ждать. Страсть и язык Трея действовали сообща. Она была влажная от желания, а ее сердце колотилось с такой силой, что, казалось, распаленная кровь сжигает каждый нерв ее тела.
Затем Трей без усилий поднял ее, разместив чуть выше на кушетке так, что она оказалась распростертой с послушно раскрытыми бедрами, как у опытной женщины. Он удобно устроился между ними, но как-то небрежно, словно она не умирала, не сходила с ума от желания. Трей гладил ее чувствительные груди умелыми пальцами, ощущая в ладони их тяжесть, нежно тискал соски до тех пор, пока пронзающее желание не охватило все ее тело и не сошлось в пульсирующем центре ее естества. Груди Импрес под его прикосновениями высоко вздымались, он дразняще касался сосков губами, слегка и нежно их покусывая, терся щекой о пышную грудь, пока она не запросила пощады и не прошептала: