Серебряные крылья
Шрифт:
полка осталось шесть экипажей, которые дерутся под Москвой, ждут, когда мы переучимся и поможем
им.
А пока они делают по пять — шесть вылетов в день каждый. Прикрытие, штурмовка и разведка,
даже иногда бомбежка.
Командует полком полковник Николаев, опытный летчик и командир.
Шведов достал список, начал знакомиться с пилотами.
— А вы почему младший сержант? — спросил он Ващенко. — Ведь все выпущены сержантами?
Весь наивно-простоватый вид Ващенко
школе». Он всегда отвечал одинаково. Так ответил и сегодня. Все улыбнулись. Мы-то знали, что ему не
присвоили звание сержанта за слабую дисциплину.
Шведов поговорил с каждым и, тепло распрощавшись, ушел.
В нашем углу праздник. Обычно летчики сидят в Центре переучивания долго, а тут неделя — и
уже переводят в полк. В полк хочется каждому. В полку — как в семье. Каждый летчик дорог тем, что
пойдет с тобой в полет, а потом и в бой. И командир полка пойдет вместе в бой, и командир эскадрильи.
Это сплачивает, роднит.
Командир полка и комиссар отвечают за тебя: хорошо летаешь — им приятно, спокойно; плохо —
им обидно, тревожно.
Летчик радуется, что механик хорошо подготовил самолет, а механик — что его пилот, командир
экипажа, с честью выполнил полетное задание.
Каждому из нас хочется быстрее сразиться с врагом. Даже неловко как-то: три месяца идут бои, а
мы ни одного вражеского солдата еще не видели. Разве что в кино...
Утром с особым старанием летчики приводили себя в порядок. Начались занятия, но только перед
обедом нам довелось впервые увидеть своего командира полка.
Выстроились перед деревянным домом — штабом полка. Оттуда вышел небольшого роста,
плечистый полковник. За ним — комиссар Шведов. «Наш командир, — мелькнуло у всех, — Николаев».
Полковник сделал несколько шагов, остановился, с каким-то изумлением посмотрел на строй,
потом на Шведова и, показывая в нашу сторону рукой, спросил: «Кто это?»
Шведов что-то ответил. Николаев молча повернулся и зашагал к штабу. За ним направился и
комиссар.
— Птенцы! — донеслось до нас уже издали. А может быть, нам просто послышалось?..
Минут пять мы стояли не шелохнувшись. Потом подошел Шведов:
— Командир полка недоволен равнением в строю и внешним видом. Худые какие-то...
И, уже обращаясь к капитану, сказал:
— Ведите летчиков в штаб.
В штабе командир полка начал без всяких вступлений:
— Сержанты, 22 июня немцы внезапно напали на нас. С этого дня полк непрерывно ведет бои на
фронте. Его неоднократно пополняли летчиками. Но войны без потерь не бывает. Вот и сейчас в полку на
передовом аэродроме осталось шесть
они будут драться одни...
Да, нужно спешить, нужно быстрее встать в общий строй. Ведь их всего шестерка, шестерка
против беспощадного многочисленного врага, который рвется к Москве.
Николаев стоял в трех шагах от строя. Широченная грудь свободно вмещала в один ряд три ордена
Красного Знамени и огромную монгольскую звезду. Чего бы каждый из нас не отдал за один такой орден!
— Вы не обижайтесь на меня, — продолжал командир. — Трудно будет в бою с вашей
подготовкой. Вам бы годика два-три в строевой части побыть, вот тогда... Но не унывайте! Раз настал ваш
черед — будем воевать вместе. Отныне мы однополчане. Успех каждого боя будет зависеть от нашей
смелости, решительности и умения.
Вечером опять пришел Шведов. На этот раз комиссар рассказал еще об одном летчике полка —
Романенко. Он водил в бой Коробкова и Ллхимова. Это звено хоть и прилетало иногда с пробоинами в
фюзеляжах, но потерь не имело. Умел Романенко драться, научил этому и своих подчинённых.
Шведов рассказал о подвигах еще двух летчиков полка.
Двадцать четвертого июля командир эскадрильи старший лейтенант Орлов в воздушном бою с
двадцатью Ю-88 в районе города Белый сбил двух фашистов, таранил третьего и при этом погиб сам.
В этот же день младший лейтенант Шибаев, израсходовав боекомплект, таранил Ме-109. Самолет
был поврежден так сильно, что выброситься с парашютом летчик не смог и погиб.
Тяжелое время переживали авиаторы. Это была труднейшая проверка моральных качеств каждого.
Шведов ничего не приукрашивал, но и не пугал. Все понимали из его рассказа — хорошо будешь
драться, не собьют.
Первые полеты начали на следующий день. Командир полка взлетел на МиГ-3 и низко, над землей,
выполнил, весь комплекс сложного пилотажа. Мы наблюдали за полетами как зачарованные. Никто не
думал, что огромный, тяжелый «миг» может так легко выполнить сложные фигуры.
Летать начали на Ути-4, потом на МиГ-3. Вот тут и настали трудные времена. Дело в том, что
«миг» оказался довольно сложным в технике пилотирования на взлете и на посадке. Если не поставишь
левую педаль заранее чуть вперед — того и гляди поведет на взлете вправо. И все-таки иногда
уклонялись, но что поделаешь. Это была учеба.
Прошло несколько дней, и все молодые пилоты вылетели на «мигах», начали выполнять сложный
пилотаж.
Прибыли командиры эскадрилий — Бауков, Викторов, Оба капитаны и с орденами.