Серебряные ноготки
Шрифт:
Женевьева вошла в молельню.
Сестра Лизель сняла очки с вороньего клюва и водрузила их на нос. Ее глаза сразу стали большими и плаксивыми.
– Ты и есть уличный боец Прайса?
– Я делаю то, что должна делать,- ответила Женевьева.
– Твой акцент исчез, как я слышу.
Ноготки Женевьевы заострились. Она спрятала кисти рук в рукава одеяния.
– Никогда не позволяй маске соскользнуть в присутствии мужчин, - посоветовала Лизель.
– Никогда не показывай им, что ты не глупая девчонка. Бери пример с меня.
– Никто не считает вас глупой.
– Вот именно,
Жрица подняла набросок. Клыкастая женская фигура наступала на сурового Тио Бланда, вооруженного серповидным ножом. Сестра Лизель подкрасила красными чернилами глаза к клыки вампира.
– Эта наш враг,- пояснила она.
– Та самая Дьедонне.
Женевьева пригляделась, ища сходство.
– Я хотела бы, чтобы она пришла и все закончилось, - сказала Лизель.
– Она не подберется к отцу-настоятелю,- заявила Женевьева.
– Только не в мое дежурство.
– Похвальная решимость, сестра. Но я хочу дать тебе совет, хотя он может тебя шокировать. Ты готова меня выслушать?
Женевьева кивнула.
– Когда вампирша атакует, а она непременно атакует… Если тебе придется выбирать между спасением жизни отца-настоятеля Бланда и своей жизни…
Женевьева попыталась заглянуть за стекла очков, как шиты, заслоняющих глаза Лизель фон Сутин.
– Спасай себя.
13
Детлефа прижали к стене Генрих и Хельга, два существа на одно лицо. Волосы Генриха были слишком длинными для мужчины, волосы Хельги - слишком короткими для женщины. Они носили одинаковые костюмы: бледно-голубые брюки, и камзол, на котором было вышито множество крохотных черепов. Вампиры не родились двойняшками, но они прожили вместе столь долго, что их кровь смешалась. В результате они стали выглядеть и думать одинаково, как старая супружеская пара, которая предельно сблизилась за столетия совместной жизни.
Один вампир обнюхал укусы на шее актера, а второй провел по его волосам длинными, покрытыми лаком ногтями. Детлеф заметил красные искры в их глазах.
– На нем знаки…
Искры вспыхивали поочередно во взоре то одного, то другого.
– Сегодня его кровь пили…
– Он собственность…
– …старшей госпожи…
В «Полумесяце» было немноголюдно, однако Детлефу хватило с избытком даже Хельги и Генриха. Актер почувствовал, что его ноги оторвались от земли, и его повесили на стену, как охотничий трофей. Двое вампиров продолжали изучать его, как он изучал бы лошадь перед покупкой.
– Сильное сердце…
– …но его пора расцвета миновала.
Изнутри трактир представлял собой комнату с низким сводчатым потолком. В помещении горело слишком мало фонарей, чтобы человек чувствовал себя комфортно. За стойкой бара - там, где когда-то работала Женевьева, - суетились узколицые женщины с острыми клыками. Над ними висели приспособления, состоявшие из кожаных ремней и стеклянных трубок. Из-за 17-го параграфа их предприятие переживало упадок, поэтому всего в трех из этих конструкций висели теплые тела. У каждого в крупную вену был вставлен закрывающийся кран, который позволял отмерять порции посетителям. Две «бочки» были толстыми свиньями, тогда как место третьей занимал болезненного вида молодой человек, которого связали и подвесили вниз головой. Его мягкие волосы свободно свисали, раскачиваясь, когда юноша шевелился из-за неудобной позы.
Детлеф знал, что в более спокойное время в «Полумесяце» не было отбоя от претендентов на роль «бочки». Некоторые из них мечтали стать вампирами и рассчитывали найти покровителя, который удостоит их темного поцелуя. Другие испытывали не совсем здоровое удовольствие, когда их связывали и пускали им кровь.
По словам Женевьевы, за последними нужно было следить особенно тщательно. Они приходили слишком часто и порой истекали кровью. Но что касается нынешней «бочки», не было похоже, чтобы она впала в экстаз, да и в любом случае никто из нее не пил.
– Здесь поцелуев столько…
– …что хватило бы всем нам.
– Хельга, Генрих!
– прикрикнула на своих соплеменников леди Мелисса.
– Заканчивайте представление. Отпустите господина Зирка, извинитесь, как подобает, и развлекайтесь друг с другом. Ваши шуточки больше никого не забавляют. Если вы не умеете встречать гостей с должным уважением, возвращайтесь в свой склеп и поразмыслите о своем поведении, скажем, годика полтора.
Вампиры осторожно поставили актера на пол. Они отряхнули его куртку там, где она прижималась к слегка влажной кирпичной кладке. Один из кровопийц ущипнул его за зад, но Детлеф не стал возмущаться.
– Мы уважаем старшую госпожу…
– …и окажем вам любезный прием.
– Эй вы, это звучит ужасно грубо. Должна ли я напомнить вам об обстоятельствах нашей последней встречи? Вы спасались от охотников за ведьмами. Некая великодушная дама из числа старших вампиров предоставила вам карету. В противном случае один из вас был бы обезглавлен. И вы знаете, сколь недолго протянул бы выживший.
Вампиры поклонились Мелиссе:
– Ты почетный гость, живой человек…
– …и мы рады приветствовать тебя в «Полумесяце».
– Так-то лучше. А теперь оставьте нас одних.
Хельга и Генрих попятились и скрылись в тени. Их бледные, слегка светящиеся лица, казалось, повисли в воздухе на мгновение, а потом растаяли, как свечи. Детлеф услышал, как его новые знакомые, крадучись, отступили.
– Некоторые из нас не могут примириться с невозможностью увидеть себя в зеркале и заходят слишком далеко, чтобы снова обзавестись отражением.
– Это хороший сюжет, Мисси.
– Ох, я так не думаю. Ты не мог бы написать что-нибудь веселое для разнообразия? Мне всегда нравился «Туманный фарс». Что случилось с твоими ранними комедийными пьесами?
– Мир больше не смешит меня.
– Жени за многое несет ответственность, если тебя интересует мое мнение. По моему глубокому убеждению, а у меня было время его обдумать, ни одно литературное произведение не может считаться воистину великим, если оно не содержит хотя бы одного смешного эпизода. Во всех трагедиях Таррадаша были клоуны.
Мелисса выглядела до смешного серьезной, читая ему лекцию в этом мавзолее.
– Ну вот, ты снова улыбаешься. Давай просто смешаемся с толпой, и ты предоставишь мне вести разговор.