Серебряный ублюдок
Шрифт:
Я спотыкаюсь о камень в темноте, почти потеряв свою ручку от пластикового бака. Мы останавливаемся на минуту, переводя дыхание.
— Думаю, в порядке, — отвечаю я, наконец. — Ты знаешь, как я оказалась в Каллапе?
— Я знаю всё, что знает Буни, по крайней мере, что касается тебя, — признается она. — И, конечно же, я слышала, что ты сказала той ночью в баре.
Упс. Я забыла о своем публичном «выступлении».
— Готова поспорить, Карли чертовски любопытно насчёт этого.
— Карли — хорошая девочка, — отвечает Дарси. — Ей нравится
— Женщины способны на это, — говорю я медленно.
Дарси хмурится.
— Не все женщины, — отвечает она, твердым голосом. — Эти девчонки притащились сюда, чтобы с кем-нибудь потрахаться, и возомнили, что они одни из нас. Мне плевать, облажаешься ли ты с кем-то из братьев, или нет, но, не с сестрами, такое плохо заканчивается. Мы должны держаться вместе. Карли ещё не старуха, но она всё ещё мне сестра.
— Могу я спросить тебя кое о чем?
— Конечно. Если смогу, то отвечу.
— Лонгнеки — это МК, с которым зависал мой отчим — они держали рядом с собой кучу клубных шлюх. Серебряные Ублюдки тоже так делают?
— Ага, — отвечает она. — Это свободная страна, и братья постоянно привозят сюда гостей. Некоторые из них остаются, некоторые — нет. Некоторые понимают, что им не так рады, как они представляли.
— Тебя это не беспокоит?
— Член Буни — единственное, что имеет для меня значение, — отвечает она, её голос по-деловому сух. — Что касается женщин, то меня не так волнует, с кем они спят, сколько то, как они себя ведут в остальное время. Как я уже сказала, опрокинешь сестер и долго не протянешь. Бриджид не вернётся, если будет продолжать подобное дерьмо.
— Старухи не могли принимать такие решения в «Лонгнеках».
Дарси сладко улыбается.
— Мы не можем принимать такие решения и в «Серебряных Ублюдках». Но правильные решения все равно волшебным образом случаются. Правда, никто не знает как именно. Наверное, просто наша добрая карма к нам возвращается.
У меня падает челюсть. Дарси подмигивает.
— Думаешь, мы не нужны этим мужчинам? — спрашивает она. — Буни любит спать рядом со мной. Становится холодно и одиноко, когда все старухи устраивают девичники в Сиэтле. Но будет ещё холоднее и печальнее, если мы не вернемся. Однажды мы закутили почти на неделю. К счастью, все решилось, и мы снова нашли дорогу домой. Теперь все получается гораздо быстрее.
Мои глаза округляются.
— Ты серьезно?
— Я похожа на женщину, которая будет нести чушь?
Намек поняла.
— Давай выбросим этот мусор. Уверена, что скоро тебя будет искать Пак, и я хочу убедиться, что все девушки встретятся с тобой первыми. Этот парень без ума от тебя — это так мило. Как питбуль, влюблённый в котенка.
Смеясь, я хватаю свою сторону бака, и мы тащим его дальше. Один из проспектов подбегает к нам, вытаскивает мешок и связывает его. Затем бросает его в кузов старого пикапа в конце парковки. Мы поворачиваемся обратно.
—
— У меня не будет диплома ещё шесть месяцев, — признаюсь я. — Я не могу работать полный рабочий день и всё ещё работаю до трёх часов утра каждый день.
Дарси кивает с задумчивым видом. И мы снова оказываемся у ворот. Я захожу внутрь двора и вижу, как Пак и Пэйнтер наполняют бумажные тарелки едой.
— Иди к своему парню, — говорит мне Дарси. — Наслаждайтесь совместным отдыхом.
С нетерпением кивая, я подхожу к нему, заметив, что вечеринка начинает переходит на улицу. Несколько девушек танцуют, и одна стягивает с себя рубашку. Пак видит меня и усмехается, передавая пиво.
— Ты пытаешься напоить меня?
— Только так бедному придурку что-то перепадет, — замечает Пэйнтер. — Тебе лучше обласкать его маленький член позже. В противном случае он будет скулить, как маленькая сука всю ночь. Стареет.
— Отвали, — говорит ему Пак, целуя меня.
На вкус он как виски. Мне не понятно, что случилось с пивом, которое я держала, потому что через пять секунд мои ноги обхватывают его талию, и он идет по газону к задней части участка. Его твёрдый член прижат между моими ногами, а мои пальцы отчаянно дергают его за волосы.
Я слышу несколько воплей и стонов, и на секунду в памяти вспыхивает воспоминание о вечеринке много лет назад. Той, где другой байкер утащил меня в темноту. Утащил и сделал больно.
Мы добираемся до заднего двора, и Пак усаживает меня на деревянный стол.
— Чёрт, я без ума от тебя, — бормочет он, и воспоминание рассеивается.
Он очень близко подходит ко мне, стирая все возможные сомнения в его словах.
— Я знаю, что ты нервничала по поводу сегодняшнего вечера, но всё идет отлично. Скажи мне, чтобы я остановился. В противном случае, я трахну тебя прямо здесь, Бекка. Не думаю, что могу больше ждать.
Музыка наполняет воздух, но темнота окутывает нас. Она позволяет ощущать себя странно уединённо, несмотря на толпу, и ограждение из низких кустарников по большей части нас скрывает. Я чувствую, что должна сопротивляться... Но просто не могу вспомнить, почему. Пак стягивает вниз мою майку и вытаскивает грудь из лифчика. Следом его рот накрывает её, и похоть берет верх. Я валюсь на стол, и он следует за мной, продолжая блуждать руками по моему телу.
Тогда я понимаю, что совершила очень серьезную тактическую ошибку.
— Господи Иисусе, эти джинсы такие узкие, — фырчит он, чуть приподымаясь надо мной, чтобы глотнуть немного воздуха. Я чувствую его пальцы на талии, пытающиеся проскользнуть внутрь и терпящие неудачу. — Как чёртов пояс целомудрия.
Я сдерживаю смех, а потом толкаю его в грудь.
— Дай мне подняться, и я всё исправлю.
Он рычит, но отступает, чтобы дать мне пространство. Я спрыгиваю со стола, потянувшись к ширинке. К сожалению, это заставляет меня подумать о его ширинке, и я отвлекаюсь. Спустя секунду я вытаскиваю его член, крепко сжимая его рукой, когда он стонет.