Чтение онлайн

на главную

Жанры

Серебряный век. Портретная галерея культурных героев рубежа XIX–XX веков. Том 2. К-Р.
Шрифт:

«Когда Борис Александрович Грифцов читал лекции по западной литературе в Институте имени Брюсова и на высших литературных курсах, впоследствии упраздненных, послушать его сбегались студенты и младших и старших курсов. Они называли его „Гений с лицом демона“. Гением он не был – он был просто очень талантливым человеком. Лицо его принимало порой уничижительное, презрительное, насмешливое, скептическое, смешливое выражение, но демонического в нем не было ничего.

…Студентом второго курса я был допущен в „святая святых“, а затем стал частым его посетителем…

„Святая святых“ представляло собой закуток, отгороженный от тесной прихожей тонкой переборкой. В кабинете у Бориса Александровича негде было повернуться. Его письменный стол был завален книгами, рукописями

и переводами студентов, две стены от пола до потолка заставлены полками с книгами. На третьей стене с единственным окном висели три портрета: портрет хозяина работы Ульянова, портрет Брюсова и портрет Пруста.

Брюсова Грифцов считал своим учителем. Брюсов был для него не только большим поэтом, но и крупным мыслителем. Статью Брюсова о Гоголе „Испепеленный“ он ставил выше всего, что было сказано о Гоголе. Он утверждал, что Брюсов открыл новый период в истории русской литературы, что он повысил вес художественного слова, повысил ответственность писателя перед словом, что в эпоху Брюсова даже непосвященным стало ясно, что есть поэзия и что есть „стихослагательство“.

…Грифцова воспитали символизм и формализм. От иных формалистических крайностей он так и не избавился. Он заходил за черту, которой и не думал переступать в своих стиховедческих трудах Андрей Белый. Раз по наблюдениям Белого четырехстопный ямб у Лермонтова недостаточно гибок, значит, Лермонтов – слабый поэт; Лермонтов – незавершенный прозаик – таков был основной тезис доклада, который делал Грифцов в Государственной академии художественных наук и который, разумеется, не имел успеха.

…Грифцов любил пооригинальничать. Он пытался доказать мне, что поэмы Баратынского выше поэм Пушкина, что романы Константина Леонтьева выше романов Тургенева.

…Грифцову нравилось казаться холодным и надменным насмешником. Надменен он был, впрочем, только с равными и с теми студентами, которых он презирал за тупоумие или за подлость. Впечатление человека недоброго, какое Борис Александрович производил на людей, не коротко с ним знакомых, довершала усмешка, обнажавшая запломбированные кривоватые зубы, и привычка, обращая к слушателям горделивый профиль, с какой-то зловещей медлительностью потирать руки. Даже в том, как он, и без того невысокий, впалогрудый, сутулился, ежился, ощущалось желание обособиться. Но у этого „сухаря“ глаза были веселые, даже озорные, и человек он был сердечный» (Н. Любимов. Неувядаемый цвет).

ГРУЗИНОВ Иван Васильевич

8(20).11.1893 – 1942

Поэт, мемуарист. Член «Ордена имажинистов». Стихотворные сборники «Бубны боли» (М., 1915), «Бычья казнь» (М., 1921), «Западня снов» (М., 1921), «Имажинизма основное» (М., 1921), «Роды» (М., 1921), «Серафические подвески» (Пг., 1922), «Избяная Русь» (М., 1925), «Малиновая шаль» (М., 1926).

«Иван Грузинов был чуть ниже среднего роста, грузный, с покатыми плечами, с широким крестьянским лицом и тщательно расчесанным пробором на голове. Ходил он всегда в коричневой гимнастерке с двумя кармашками на груди – в левом находились вороненой стали открытые часы и свешивалась короткая цепочка. Грузинов чаще, чем полагается, любил вынимать часы и говорить с точностью до одной секунды время. Он писал стихи о русской деревне, образы у него были пластичные, часто прибегал к белым стихам, иногда впадал в натурализм (например, поэма „Роды“). По крестьянской тематике он был близок Есенину, но нет-нет да критиковал строки Сергея, хотя это не мешало ему быть в плену есенинских строк:

О, если б прорасти глазами,Как эти листья, в глубину.

А у Грузинова:

Мои ли протекут глазаРучьев лесною голубизной?

Вообще-то имажинисты считали, что Иван умеет разбираться в стихах, прочили его в критики, теоретики имажинизма. И в конце концов, он и пошел по этому пути.

…Голос у него был тихий, а сам он спокойный, порой флегматичный, – недаром мы его прозвали Иваном Тишайшим» (М. Ройзман. Все, что помню о Есенине).

«Добрый, чуткий человек. Роста он среднего, коренастый, плечистый. Тяжелое прямоугольное лицо, вырубленные топором черты – и к этому тонкое понимание поэзии. Стихи свои с эстрады сам никогда не читает» (Н. Вольпин. Свидание с другом).

«Из дерева сделан. Топором тесали, орудием немудрящим, простым. Топором. И сам из дерева. Протянет полено – думаешь к чему? – глянь рука – здороваться хочет. Хитрый. В глазах лукавинка русская – во какая! И наивно прячет эту лукавинку самую под пенснэ Грузинов. На черта? Кто его разберет!

Не любит движения Грузинов. Что ему город? Неподвижное любит он. Зато ядреное, да здоровое» (Б. Глубоковский. Маски имажинизма).

ГРУЗИНСКИЙ Алексей Евгеньевич

21.4(3.5).1858 – 22.1.1930

Филолог, переводчик, педагог. Ученик Ф. Буслаева и Н. Тихонравова. С 1886 преподавал на Высших женских курсах Герье, в Московской консерватории, Московском Народном университете, Московском университете (проф. с 1911). С 1896 действительный член, в 1909–1922 – бессменный председатель Общества любителей российской словесности при Московском университете. Член литературного кружка «Среда». Автор книг «История новейшей европейской литературы» (М., 1892), «Литературные очерки» (М., 1908), «П. Н. Рыбников: Биографический очерк» (М., 1909), «Методика русского языка и литературы» (М., 1917). Переводы произведений О. Хайяма, Фирдоуси, Низами, Р. Тагора.

«Знакомство с Грузинским было для меня приятным и, кроме того, полезным, потому что познания его в области литературы были значительны и он умел делиться этими познаниями с особой сердечностью и с заражающей слушателей любовью.

…К этому мудрому человеку, широко и многогранно образованному, с тонким пониманием художественной красоты и любовью к народному творчеству во всех его видах – в том числе к народной музыке, с огромными познаниями в области народной словесности, приятно было обращаться за советами, справками, беседой. Вся его жизнь протекала в Москве, в мире ученых, литераторов, педагогов, общественников и деятелей культуры и просвещения. Немало трудов в области научных исследований, биографий великих людей, критики, переводов и оригинальных сочинений, в прозе и стихах, оставил Алексей Евгеньевич. С увлечением и знанием дела работал он по русскому фольклору, редактировал знаменитые сказки Афанасьева, былины, собранные Рыбниковым, народные песни Шейна; его переводы некоторых арабских сказок из „Тысячи и одной ночи“ могут считаться лучшими. Он разрабатывал архивы Л. Н. Толстого, Короленко и других писателей, работал и по западной литературе; переводил в стихах излюбленных им величайших поэтов Востока, как Фирдоуси, книгу X века „Шах-Намэ“.

Воспитанник Московского университета, Грузинский был долгое время председателем старейшего литературного Общества любителей российской словесности. Нелегкая задача, хотя и почетная, выпала на долю Грузинского. В период его председательства был крепко поставлен вопрос о памятнике Гоголю в Москве – вопрос, застрявший ранее на многие-многие годы в канцелярских дебрях. В сущности все было готово: и проект скульптора Андреева и денежные суммы; недоставало только энергичного толчка со стороны общественности, а день столетия со дня рождения Гоголя приближался. И Грузинский этот толчок дал со свойственной ему прямотой. Всю эту тормозящую канцелярщину сдали под надзор общественного комитета, в который вошли профессора, писатели и художники, и через год, к юбилейному сроку, памятник был поставлен и торжественно открыт.

Поделиться:
Популярные книги

Внешняя Зона

Жгулёв Пётр Николаевич
8. Real-Rpg
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Внешняя Зона

Тринадцатый IV

NikL
4. Видящий смерть
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Тринадцатый IV

Ученик

Первухин Андрей Евгеньевич
1. Ученик
Фантастика:
фэнтези
6.20
рейтинг книги
Ученик

Попаданка в деле, или Ваш любимый доктор - 2

Марей Соня
2. Попаданка в деле, или Ваш любимый доктор
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
7.43
рейтинг книги
Попаданка в деле, или Ваш любимый доктор - 2

Дядя самых честных правил 8

Горбов Александр Михайлович
8. Дядя самых честных правил
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Дядя самых честных правил 8

Титан империи 3

Артемов Александр Александрович
3. Титан Империи
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Титан империи 3

70 Рублей - 2. Здравствуй S-T-I-K-S

Кожевников Павел
Вселенная S-T-I-K-S
Фантастика:
боевая фантастика
постапокалипсис
5.00
рейтинг книги
70 Рублей - 2. Здравствуй S-T-I-K-S

Пустоцвет

Зика Натаэль
Любовные романы:
современные любовные романы
7.73
рейтинг книги
Пустоцвет

Возвышение Меркурия. Книга 17

Кронос Александр
17. Меркурий
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Возвышение Меркурия. Книга 17

Её (мой) ребенок

Рам Янка
Любовные романы:
современные любовные романы
6.91
рейтинг книги
Её (мой) ребенок

Жестокая свадьба

Тоцка Тала
Любовные романы:
современные любовные романы
4.87
рейтинг книги
Жестокая свадьба

Неудержимый. Книга XII

Боярский Андрей
12. Неудержимый
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Неудержимый. Книга XII

Варлорд

Астахов Евгений Евгеньевич
3. Сопряжение
Фантастика:
боевая фантастика
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Варлорд

Новый Рал 7

Северный Лис
7. Рал!
Фантастика:
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Новый Рал 7