Серебряный волк, или Дознаватель
Шрифт:
– Поверьте, пресветлый отец, выбора у нас не осталось. Я не могу рассказывать сейчас… но, когда вернусь, обещаю прийти к вам на исповедь. И даже принять епитимью, если вы сочтете это необходимым. Простите, пресветлый отец, мы должны спешить. Речь идет о жизни Таргалы.
Капитан непочтительно отстраняет аббата с дороги. Мы сворачиваем в тесный переулок, теперь ветер бьет в спину, я приподнимаю капюшон и пытаюсь оглядеться. В глаза бросается вывеска: «Пика и бочка», кабачок, облюбованный тюремной охраной. Эх, а я оружие в караулке оставил…
Мы идем вдоль стены достаточно долго для того, чтобы я задумался о размерах городской тюрьмы. Пожалуй, она лишь ненамного меньше королевского замка. Странно. Кажется, в законах Таргалы не так уж много оснований для тюремного заключения, а уж заменившая закон «моя королевская воля» и вовсе не признает такого вздора, как расходы на содержание арестантов. Надо будет спросить у Карела…
Сэр Оливер останавливается у неприметной калиточки и – ого! – отпирает ее своим ключом. За калиткой – ни души. Полоса пустой вытоптанной земли и стена без окон. Дверь. На этот раз капитан стучит.
– Святые братья? – удивленно спрашивает открывший дверь сонный стражник. – Нас не предупреждали…
Сэр Оливер молча протягивает руку: в пальцах зажата фиолетовая с белым бирка.
– Коронный пропуск, – бормочет стражник, – ишь ты… проходите.
Никогда бы не подумал, но больше всего меня потрясает тишина. Слишком уж она… мертвая. Только наши шаги отдаются гулким эхом: коридор, лестница вверх, еще коридор, лестница вниз, галерея, снова вниз, бесконечно, эта лестница сдавлена камнем, я бы решил, что мы уже в Подземелье, если б не привычные тусклые светильники. Вниз, вниз; и вот – еще одна дверь, а за ней… словно на дне колодца… темно и пусто, и единственный крохотный светильничек лишь сгущает тьму.
– Что это? – почему-то я могу только шептать.
– Тюремная часовня, – отвечает сэр Оливер. – Здесь есть вход в Подземелье. Давайте сюда, быстро.
Он подходит к стене, и тускло белеющий в сумраке мрамор сменяется тьмой непроглядной… Подземелье! Джекоб мешкает, я протискиваюсь мимо… Под ногами загорается зеленая световая дорожка, и навстречу выходит Страж. Дошли.
РАДИ ТАРГАЛЫ
1. Смиренный Анже, послушник монастыря Софии Предстоящей, что в Корварене
Чудны дела твои, Господи! В кои веки Серж спорит со мной не ради отдыха моего от дознания, а доказывая, что я упустил важное. Что до того, как Серега привел в Подземелье сэра Оливера, надо было увидеть беседу капитана с королевой.
– Ты же помнишь, – горячится Серж, – они смотрели на короля! Неужели на королеву не стали?! Мы ведь весь их план можем так узнать! Не понимаю, как ты не подумал.
Эх, Серж… подумал я, конечно, подумал. И прав ты, наверняка разговор капитана с королевой стоит внимания. Но как представлю, какими глазами Карел смотрел на мать…
Мне жалко его, так жалко… Но где граница между жалостью и малодушием? Что сказал бы мне сейчас Пресветлый? Я кладу на стол серебряного волка. Подожди, ладно? Я быстро…
2. Капитан и королева
– Он жив! Нина, слышишь, – он жив! Вот, посмотри!..
– Боже мой, – выдыхает Карел.
– Она видела, – шепчет Лека. – Он ей показал.
…Королева осунулась и потемнела, волосы убраны под накидку: знак не траура, конечно, но – глубокой печали. Глядит в ограненный восьмигранником корунд, красный блик пляшет по алебастровой щеке, пальцы мнут лиловое кружево…
Падает в кресло. Вскакивает, сдергивая накидку, припадает к груди капитана, плачет и смеется:
– Боже мой, Карел… мальчик мой, сын мой… Оливер, но откуда?!
– Друг его принес. – Капитан осторожно гладит дрожащие хрупкие плечи. – Помнишь, Сергей?
– Еще бы… как не помнить… Оливер, я должна его видеть! Где он?
– Нет, Нина. Ему не стоит мелькать лишний раз по Корварене, и тебе лучше пока закрыться у себя и не выходить.
– Но как ты не понимаешь, он же…
– Понимаю, – вздыхает капитан. – Он пришел от Карела. Но разве это причина подвергать парня опасности?
– Боже упаси! – Королева вздрагивает, отстраняется от капитана – ровно настолько, чтобы заглянуть в глаза. – Но почему опасность?
– Карел и мне передал весточку. Хочешь глянуть?
– Он еще спрашивает!
– Возьми, – ласково усмехается капитан. Золотистый самоцвет на миг соединяет их пальцы. – И представь, что было со мной, когда я это увидел…
– Ты был прав, принц, – скрипит Хозяин Подземелья. – Он не потаил от королевы наш план.
– Посмотрим, точно ли угадал в другом, – бормочет Карел.
– Я в этом не сомневаюсь… – Гном жует губами, кивает головой. – Да, не сомневаюсь. Твоя матушка любит тебя. Она не затруднится выбором.
…– Оливер, ты пойдешь? – Рука королевы медлит отпустить камень.
– Я думаю, твой сын станет хорошим королем. Я готов рискнуть. Но если ты против… Нина, ты зря прячешь руку. Я не отберу у тебя этот камень. Не посмею. Я понимаю, ты хочешь посмотреть еще, когда я уйду.
– Да… спасибо, Оливер. Так ты пойдешь?
– А ты согласна? Не имеет смысла суетиться, если ты не захочешь ему помочь.
– Он прав, Оливер… они правы. Таргала не переживет этой зимы. Всем нужен мир… кроме короля, всем.
– Кроме короля и наших соседей, – хмуро поправляет капитан. – Хотел бы я знать, кто из них успел бы первым занять Корварену… но ради такого сомнительного удовольствия не стоит отказываться от мира. Я пойду, Нина. А ты готовься встретить нас здесь.
– Будь спокоен, Оливер! – Королева недобро усмехается. – Я не позволю, чтобы с Карелом снова случилась беда. С меня хватит… а уж с него – тем более.