Сергей Есенин. Биография

Лекманов Олег Андершанович

Александр Добровольский и Сергей Есенин. Петроград. Март-апрель 1915

3

И все же главная причина повышенного спроса модернистов на грядущих поэтов из народа была уловлена Есениным не у Городецкого. 15 марта 1915 года он пришел на квартиру к Дмитрию Сергеевичу Мережковскому, Зинаиде Николаевне Гиппиус и Дмитрию Владимировичу Философову. Лейтмотивом первой и последующих встреч Есенина с Мережковскими, по всей видимости, стала тема, отразившаяся в дарственной надписи Философова Есенину на книге “Неугасимая лампада”: “Сергею Александровичу Есенину с верой, что русская лампада никогда не угаснет. Д. Философов. 12 апр. 1915 г.” [164] “Верой”, “русская”, “лампада” – вот ключевые слова этого инскрипта.

164

Цит.

по: Летопись… Т. 1. С. 229.

В апрельском номере журнала “Голос жизни” за 1915 год, редактором которого числился Философов, была напечатана поэтическая подборка Есенина. Предисловие к подборке написала Гиппиус, укрывшаяся за псевдонимом Роман Аренский.

Дмитрий Мережковский

Около 1903

В есенинских стихах, помещенных в “Голосе жизни”, уже “явственно звучат религиозные настроения, по временам сливаясь с простодушными народными верованиями, по временам приобретая оттенок чего-то сродного пантеизму” [165] . Наивная религиозность, перетекающая в пантеизм, быстро сделалась едва ли не главной отличительной приметой есенинской лирики. О ней – кто одобрительно, кто с укором – писали все истолкователи раннего Есенина.

165

Из отзыва Н. Н. Вентцеля о стихах Есенина; см.: Юн [Вентцель Н.]. Поэт "из народа” // Новое время. Иллюстр. прил. 1916. 27 августа (№ 14539).

Зинаида Гиппиус и Дмитрий Философов

Около 1903

От эмигранта А. Бахраха: "Тишь… Кротость… Непритязательность… Примитивная религиозность… Вот основные ноты его первых вещей” – до зубодробительного советского критика Г. Адонца: "Чисто молитвенная лирика идет рука об руку с Есениным и тогда, когда он вдохновляется картинами природы. Здесь явно преобладание чего-то церковного, монастырского” [166] .

166

Адонц Г. О поэзии Есенина // Жизнь искусства. 1925. № 34 (25 августа). С. 11.

Разумеется, вчитывание в природные пейзажи религиозной символики встречалось в русской поэзии и до Есенина. Вспомним хотя бы стихотворение Вячеслава Иванова 1904 года с говорящим заглавием "Долина – храм”. Но только в лирике Есенина этот прием выдвинулся на первый план.

Обложка журнала “Голос жизни” (1915. № 17. 22 апреля)

Край любимый! Сердцу снятсяСкирды солнца в водах лонных.Я хотел бы затерятьсяВ зеленях твоих стозвонных.По меже на переметкеРезеда и риза кашки.И вызванивают в четкиИвы, кроткие монашки.Курит облаком болото,Гарь в небесном коромысле.С тихой тайной для кого-тоЗатаил я в сердце мысли.Все встречаю, все приемлю,Рад и счастлив душу вынуть.Я пришел на эту землю,Чтоб скорей ее покинуть.

С изяществом подобранные, не сразу отмечаемые глазом параллели между природой и храмом (ивы – монашки; болото “курит облаком”, как ладаном) соседствуют в этих программных стихах Есенина со скупо использованными диалектизмами (“в зеленях”, “по меже на переметке” – все три выделенные курсивом слова есть у В. И. Даля). А также – со строками, словно вынутыми из какого-нибудь блоковского стихотворения: “С тихой тайной для кого-то / Затаил я в сердце мысли”. Эпиграмматически отточенную финальную формулу (“Я пришел на эту землю, / Чтоб скорей ее покинуть”) Анна Ахматова, сама мастерица подобных концовок [167] , припомнит, получив трагическую весть о самоубийстве поэта [168] .

167

Об эпиграмматических концовках Ахматовой см.: Жирмунский В. Творчество Анны Ахматовой.

л. 1973. С. 93.

168

См.: Лукницкий П. Встречи с Анной Ахматовой. Т. i. Paris, 1991. С. 312.

Любопытно, что в первоначальных версиях этого стихотворения Есенина религиозные сравнения и метафоры били в глаза уже в зачине. Поэт пробовал варианты: “Край родной, тропарь из святцев…”; “Край родной! Поля, как святцы, / Рощи в венчиках иконных…”; “Край родной! Туман, как ряса…”.

Сходные образы с легкостью отыскиваются во многих есенинских стихотворениях 1910-х годов:

Счастлив, кто в радости убогой,Живя без друга и врага,Пройдет проселочной дорогой,Молясь на копны и стога.(“Пойду в скуфье смиренным иноком…”) Схимник ветер шагом осторожнымМнет листву по выступам дорожнымИ целует на рябиновом кустуЯзвы красные незримому Христу.(“Осень”)И может быть, пройду я мимоИ не замечу в тайный час,Что в елях – крылья херувима,А под пеньком – голодный Спас.(“Не ветры осыпают пущи…”)

В советский период своего творчества Есенин попытался задним числом откреститься от Мережковского и Гиппиус. В черновике к ненапечатанной заметке “Дама с лорнетом” он сослался на высокий авторитет Блока, якобы говорившего ему еще во время памятного свидания 9 марта: “Не верь ты этой бабе. Ее и Горький считает умной. Но, по-моему, она низкопробная дура”. “После слов Блока, к которому я приехал, – пишет далее Есенин, – впервые я стал относиться и к Мережковскому и к Гиппиус – подозрительней” [169] . Форма, в которую осторожный и сдержанный Блок, согласно Есенину, облек свою характеристику Зинаиды Гиппиус, представляется столь же невозможной, как и его обращение к Есенину на “ты”.

169

Есенин С. Полн. собр. соч.: В 7 т. Т. 5. С. 229.

Но даже если Блок и предупреждал Есенина об опасности общения с Мережковскими [170] , эти предупреждения весной 1915 года не возымели никакого действия. Статьей Гиппиус о себе в “Голосе жизни” Есенин тогда явно гордился, специально выделив ее в своем первом письме к Клюеву от 24 апреля 1915 года [171] и в наброске к автобиографии 1916 года [172] . Книгу “Радуница” Есенин преподнес Гиппиус с таким инскриптом: “Доброй, но проборчивой Зинаиде Николаевне Гиппиус с низким поклоном Сергей Есенин. 31 января 1916 г.” [173] .

170

О сложных взаимоотношениях Блока с Мережковскими в эту пору см.: Минц З. Блок в полемике с Мережковскими // Минц З. Александр Блок и русские писатели. СПб., 2000. С. 597–609. В 1916 году Блок, если верить Василию Каменскому, с раздражением рассказывал, что встреченный им у Мережковских Есенин “разговаривал… театральными словами” (Каменский В. Жизнь с Маяковским. М., 1940. С. 175).

171

См.: Есенин С. Полн. собр. соч.: В 7 т. Т. 6. С. 66.

172

См.: Там же. Т. 7. Кн. 1. С. 21.

173

Там же. С. 321.

Мережковский и Гиппиус первоначально оказались “очарованы и покорены есенинской музой”, – свидетельствовал в своих мемуарах Рюрик Ивнев [174] . Это очарование, без сомнения, было взаимным.

4

Имея на руках рекомендательные письма от Городецкого, Мурашева и Блока, Есенин предпринял стремительный рейд по редакциям петроградских литературных журналов и газет. Везде он был принят с распростертыми объятиями. Везде он вел себя по уже отработанному сценарию.

174

Ивнев Р. Об Есенине // Сергей Александрович Есенин: Воспоминания. М.; Л., 1926. С. 11.