Серия «Рассекреченные жизни»
Шрифт:
Разговор носил формальный характер. Серов высказал ряд общих, уже набивших оскомину рекомендаций, вроде того, что нужно много работать, проявлять инициативу, вербовать агентуру, направлять информацию и так далее. Единственным отступлением от унылого стандарта была выраженная Серовым озабоченность по поводу того, что нам будет трудно встречаться с агентурой из числа египтян ввиду черного цвета их кожи. Обмениваясь после встречи мнениями о председателе КГБ, мы дружно отметили его неосведомленность в вопросах внешней политики, небогатый словарный запас, а то, что он представлял себе египтян чернокожими африканцами, нас просто шокировало.
156
В начале этой главы я уже упоминал о том, что знания всех председателей КГБ далеко не соответствовали тем требованиям, которые предполагались для их высоких должностей. Впервые я увидел это на примере Серова. Правда, что-то такое о его высокой образованности писал в своих мемуарах Серго Берия, который в свойственной ему манере все выдумывать приписал Серову и знание японского языка. Почему японского, а не, скажем, более распространенного у нас тогда немецкого? Дело, однако, в том, что никаких иностранных языков Серов, конечно, не знал, как не знали их и все другие председатели, за исключением Крючкова, и более того, не испытывали никакого дискомфорта от этого незнания. Один только Андропов переживал из-за своей некомпетентности и время от времени обзаводился учебными пособиями по английскому языку, но нечеловеческая загруженность разнообразными делами не позволяла ему серьезно заняться изучением иностранного языка, да и состояние здоровья серьезно ограничивало его возможности.
Вспоминая разгром разведки в 1937 и 1938 годах, волюнтаризм и профессиональную неподготовленность Берии, я все время задаю себе один и тот же вопрос: как в этих ужасных условиях могла уцелеть наша ценнейшая агентура в Англии, Франции и некоторых других странах? Ответ напрашивается один: отнюдь не благодаря заботам высшего руководства органов государственной безопасности, занятого интригами и кровавыми разборками, а исключительно благодаря самоотверженной работе, высокому профессионализму и верности долгу рядовых, немногочисленных к тому же разведчиков, трудившихся в те годы как «в поле», так и в Центре.
Ценная агентура и во времена Серова обеспечивала руководство СССР самой достоверной информацией о военных приготовлениях США и других западных стран, направленных против Советского Союза. По мере стабилизации положения в разведке и в других подразделениях КГБ тематика и география получаемой информации все время расширялись. Такое состояние дел позволило Серову даже пошутить на одном из партийных активов КГБ в середине шестидесятых годов:
157
— Никита Сергеевич постоянно жалуется мне, что он начисто лишен возможности изучать марксистскую литературу, так как все его время уходит на чтение разведывательной информации за подписью Серова!
Быстрое сближение СССР с Египтом во времена Насера и активная работа резидентуры на гребне подъема наших межгосударственных отношений вызвали одобрение со стороны Серова и повысили его внимание к каирским делам. Пик этого внимания пришелся на 1958 год, а именно на конец апреля этого года, когда состоялся визит Насера в СССР.
В этот период Серов уже более реально представлял себе, что такое Египет и кто такие египтяне. Во время пребывания делегации Насера в Москве Серов лично встретился с руководителем египетских спецслужб. Насер сам проявил инициативу и попросил Хрущева во время первой же встречи с ним, чтобы Серов принял начальника Службы общей разведки Египта Салаха Насра и установил с ним постоянный деловой контакт. Дело развивалось следующим образом.
1 мая 1958 года Гамаль Абдель Насер вместе с Н.С.Хрущевым и другими руководителями СССР находился на трибуне мавзолея, а внизу, на Красной площади, ликовали колонны демонстрантов, выкрикивая лозунги и приветствия по адресу советских лидеров и в честь их большого друга — Насера. Между Хрущевым и Насером неотлучно находился в качестве переводчика мой начальник и друг, резидент КГБ в Каире Викентий Павлович Соболев. Правда, когда мы открыли на следующее утро центральные газеты и посмотрели на многочисленные фотографии, то никаких признаков присутствия Викентия Павловича на трибуне обнаружено не было. Был человек — и нет его!
Впечатление такое, что наша история сама очищает себя от «ненужных» людей. Только одних убирает с фотографии сразу, а других позже. Сколько мы уже видели таких групповых снимков, с которых постепенно куда-то исчезали изображенные на них люди…
Во время демонстрации я стоял рядом с мавзолеем среди членов египетской делегации, и вдруг, совершенно неожиданно для меня, появился юркий и решительный Серов и приказал мне организовать завтра же в его служебном кабинете на Лубянке встречу с Салахом Насром. В беседе с
158
ним мой верховный шеф сказал, что поручает мне быть офицером связи между КГБ и спецслужбами Египта.
После беседы с Салахом Насром Серов пригласил меня на инструктаж. Он выразил свое удовлетворение тем, что я уже установил доверительные отношения с руководящими деятелями египетских спецслужб и близкими к Насеру людьми, подчеркнул, что этим контактам Хрущев придает особое значение и закончил свою речь следующими словами:
— Значит, так… Я договорился с ним, что мой псевдоним будет «Старик», а он потом сам себе выберет имя, которым будет подписываться. Всю информацию для «Старика» направляй прямо мне, а мы уж тут сами разберемся, что с ней делать…
Разговор был в мае, а уже в декабре 1958 года Серова переместили на должность начальника Главного разведывательного управления Генштаба Советской Армии и замечательный псевдоним «Старик» оказался невостребованным.
В связи с уходом Серова с поста председателя никто в КГБ особых сожалений не высказывал, а начальник разведки А.М.Сахаровский даже вздохнул облегченно, выразив надежду, что с новым руководителем легче будет договариваться по всему кругу вопросов деятельности разведки.
В конце 50-х годов в эпоху разоблачения культа личности Сталина держать Серова во главе органов госбезопасности было уже просто неприлично. Конечно, при устранении Берии Серов был полностью заодно с Хрущевым, и неизвестно еще, какой оборот приняли бы события без помощи «Старика». Но время шло, и люди, одинаково виноватые в организации массовых репрессий, разделились на две неравные категории. Те, кто оказались на вершине власти, расправились с теми, кто был в их подчинении, свалив на них всю ответственность за беззакония и репрессии. А Серов к тому же был известен в стране как главный исполнитель приказов о депортации народов, получивший фактически за это звание Героя Советского Союза.
Дальше все пошло по известной схеме: начал падать — будешь падать до самого конца, и тебя будут все время раздевать, снимут звезды, лампасы, вышлют из Москвы, исключат из энциклопедических словарей твое имя и похоронят голеньким…
159
Трагедия Серова вызывает жалость и чувство протеста. Свой позор и падение ему пришлось пережить при жизни. В основном же у нас все-таки разоблачают людей уже после их смерти, впрочем, равно как и реабилитируют тоже после…
На смену Серову пришел уже не чекист, а человек иной формации…