Серийный бабник
Шрифт:
Трагедия со шляпками так возмутила Лесю, что она даже забыла о необходимости разговаривать с больным тихо и ласково. Как же! Разговаривала она с ним битых шесть часов ласково! И к чему это привело?!
– А ну! Марш в постель! – скомандовала Леся. – Кому я сказала?
И, к ее удивлению, больной послушался. Но, попытавшись развернуться, чтобы двигаться обратно в спальню, он еще больше запутался в пальто. И затих, лежа на полу и бессмысленно пялясь на безупречный подвесной потолок.
– Горе ты мое! Вставай!
С трудом уложив пациента в постель, Леся убедилась, что он снова потерял сознание. Самое время проверить его повязку. Осторожно осмотрев рану, Леся пожала плечами. Вроде бы лучше не стало. Но и хуже тоже.
– Пить!
Леся протянула ему стакан с клюквенным морсом. Но как бы не так! Морс больной не хотел. Сок, чай и просто воду тоже.
– Что же ты хочешь?
– Молочка! – прохрипел парень.
Леся метнулась в кухню.
– Чтоб ты провалился! Сил моих больше нет. И за что все это на мою голову?
Жалуясь на судьбу, она все же согрела молока, добавила чайную ложечку сахара и вернулась к больному. И стакан едва не выпал из ее рук. Буквально десять минут назад ее мужчина лежал на кровати, укрытый одеялом до носа, и выглядел почти пристойно. Теперь же он устроился на холодном полу, к которому и прижимался всей грудью и животом.
Кальсон, как быстро отметила Леся, на нем уже не было. Упругие ягодицы выглядели очень аппетитно и будили в голове различные по степени эротической окраски мысли. Но все же так нельзя. Леся изрядно растерялась. И что ей прикажете дальше делать? Куда ему в таком положении вливать горячее молоко с медом?
– Что ты делаешь? – спросила она у него, осторожно подойдя к больному.
Но тот лишь сладострастно вжимался в пол.
– Прохладно, – пояснил он.
Новое дело! Ему-то прохладно, да ведь валяясь на полу недолго и воспаление легких схлопотать. Чтобы вернуть больного в постель, понадобилось еще около четверти часа ласковых уговоров. Леся вся взмокла. Молоко, естественно, остыло. И чтобы его влить в больного, Леся снова его грела. Оказалось, слишком сильно. И Ромик обжегся и раскапризничался.
– Ну ты как дитя!
Потом ему понадобилось одеяло полегче, холодный компресс на лоб, снова пить, а затем чистые сухие простыни, потому что прежние промокли частично от пота, частично от растаявшего льда из компресса, а частично пропитались пролитым молоком.
В общем, часа через три Леся чувствовала себя так, словно это она сама находится при смерти. И ей было уже глубоко наплевать, умрет этот оказавшийся в ее квартире гад или останется жить. Лишь бы ей удалось хотя бы немного поспать. К тому же сам больной спать не желал. И снова начал делать попытки встать и двигаться к дверям. Леся пришла в ужас. Плюхнувшись в кресло, она в отчаянии закрыла глаза руками.
– В Магадане вследствие обильных снегопадов из строя вышли линии электропередач и…
Леся открыла глаза и обнаружила, что случайно нажала попой на пульт телевизора. И тот заработал. Ромик перестал куда-либо рваться. И словно зачарованный уставился на экран. Леся затаила дыхание, не веря в свое спасение. А диктор еще некоторое время попугал зрителей стихийными бедствиями, войнами и прочими катаклизмами, а потом перешел к вещам менее важным в масштабе планеты.
– Региональные новости! – радостно возвестил он с экрана. – Сегодня в нашем городе открылась выставка юношеского творчества под патронажем губернатора, которая лично посетила вернисаж.
Больной все так же завороженно таращился на экран. Но, слава богу, хотя бы больше никуда не рвался. Леся блаженно прикрыла глаза. Она так устала! И уже сквозь дрему слышала слова диктора:
– Минувшей ночью был ограблен склад антикварного магазина, на котором хранились предметы старины, предназначенные для отправки на один из известнейших европейских аукционов. Сумма, которую надеялись выручить за эти шедевры их владельцы, равнялась, по самым скромным подсчетам, пяти миллионам рублей.
– Ого!
Леся приоткрыла один глаз и мельком глянула на экран, надеясь, что ей покажут хотя бы фотографии этих раритетов. Ее ожидания оправдались лишь частично. Причем в буквальном смысле этого слова. Лишь часть экрана ей удалось увидеть. С физиономией какого-то полного господина в красной феске. Это был портрет, верней, его правая верхняя половина. Остальная картина, показанная на экране, скрывалась за мощным торсом ее гостя.
– Охранная сигнализация была отключена, – вещал уже не диктор, а какой-то милицейский чин. – Однако по анонимному звонку на место выехал наряд вневедомственной охраны.
Теперь на экране появился симпатичный молодой человек в камуфляже, который бодро отчитался:
– В ходе задержания мы открыли огонь. Тем не менее грабителям, которые также были вооружены, удалось ускользнуть. Двое моих коллег сейчас в больнице. Но мы предполагаем, что и среди грабителей есть как минимум один раненый.
– Сколько же их было всего?
– По нашим сведениям, в магазине орудовало двое. И еще один ждал на улице в машине. Так что всего в банде было три человека.
Но Леся уже не слушала. Ее больше интересовало другое. Как ее Ромик умудрился проскользнуть к телевизору и сделал это совершенно бесшумно? Этого Леся не понимала. И встревожилась. Однако, едва закончился репортаж об ограблении, больной самостоятельно вернулся в постель. И затих там.
А прислушавшись, Леся поняла, что он заснул. Прикоснувшись к его голове, она с радостью обнаружила, что жар явно пошел на убыль. Дыхание у мужчины было ровное и теплое. И у Леси вырвалось:
– Какое счастье!