Серые камни. Часть 1
Шрифт:
Он стремительно обошел стол, намереваясь ответить зачинщику склоки, но гневный окрик Альвии, наполненный властной силой, громовым раскатом обрушился на всех, кто находился в зале:
– Прекратить! – после указала на Тиена: – Не подпускать.
Она вышла из-за стола и направилась к Дин-Оделу. Тот отпрянул от литов и развернулся в сторону Перворожденной. Пригнув голову, будто зверь, он исподлобья следил за приближением Альвии. Глаза лиори потемнели от ярости, разбуженной выходкой Райверна, и все-таки собой она владела лучше, потому ничего, кроме глаз, не выдало того, что сейчас чувствует повелительница Эли-Борга. Дин-Таль приблизился со спины бывшего друга, но литы шагнули ему навстречу, не давая подойти к послу Тайрада и госпоже. Оба хартия замерли в нескольких шагах от обезумевшего товарища. Выходка Райверна ошеломила их, и что делать дальше, горцы не представляли: скрутить старшего в их посольстве – унизить его на глазах боржцев, встать с ним рядом – погубить дело господина. И мужчины остались наблюдать за событиями.
Альвия подошла к Райверну, окинула высокомерным взглядом, и губы ее брезгливо скривились.
– Как смеешь ты омрачать мой праздник, Райверн Без Имени? – вопросила она, глядя в глаза изганнику.
– Райверн Дин-Одел, – ответил тот, криво усмехнувшись. – Таково имя, данное мне господином взамен отнятого когда-то. Лиори это известно.
– Я не признаю фальшивого имени, – надменно произнесла Перворожденная. – Это кличка пса, данного ему хозяином. Имя получают при рождении, остальное лишь прозвища. Но твой род отрекся от тебя, и теперь ты Райверн Без Имени, или же Райверн С Прозвищем.
Райверн втянул воздух сквозь стиснутые зубы, но ответить не успел.
– Лиори, – Холлер сделал шаг вперед, – вы оскорбляете посла лиора Эли-Харта. Нижайше прошу простить меня за дерзость, но посольство – это уста и достоинство господина, пославшего его. Унижая риора Дин-Одела, вы унижаете и Перворожденного Тайрада Эли-Харта.
– Вы смеете мне указывать? – Альвия стремительно обернулась к хартиям, и горцы спешно склонились перед ней.
– Лишь напоминаю, лиори, – с почтением ответил Холлер.
– У меня отличная память, высокородный риор, можете не сомневаться, – ровно ответила Перворожденная, – поэтому Дин-Одел еще жив.
– И всё еще измучен жаждой, – неожиданно произнес Дин-Одел, пропуская мимо ушей слова Альвии.
Она вздрогнула, обернулась к нему, мгновение смотрела таким же полубезумным взглядом, и вдруг лицо лиори исказилось гримасой ярости:
– Не смей, – зашипела Альвия, – не смей напоминать мне о том, что я когда-то…
– Но ты помнишь об этом, – Одел сделал шаг к лиори, окончательно забывшись, и литы скользнули бесшумными тенями, тут же отрезав посланника Эли-Харта от госпожи. – Ты помнишь!
– Это воспоминание стало самой горькой отравой, – ответила Перворожденная.
– И все-таки ты не забыла. Кто бы ни терся подле тебя, ты не забыла!
И показное спокойствие лиори истаяло. Она отвернулась к столу, уперлась ладонями в его поверхность и тяжело нависла сверху. Альвия стиснула зубы, постаралась дышать глубоко и ровно, но попытка оказалась тщетной. Огонь ярости бушевал в лиори, грозя превратить в пепел тяжелый деревянный стол, на который она оперлась, ища поддержки.
– Прочь, – прохрипела лиори. – Я желаю, чтобы послы немедленно убрались из Эли-Борга.
– Это ответ нашему лиору? – спросил Холлер. – Вы отказываете в сватовстве?
– Архон, – выдохнула Перворожденная.
Тайрад ведь мог на это рассчитывать… Может, это и было его тайным помыслом? Присутствие предателя выведет ее из равновесия, и Альвия в порыве гнева совершит ошибку, убив посла, или изгнав всё посольство. Тогда нападения не миновать, и все намерения удержать мир еще несколько лет пойдут прахом. Отличный повод разыграть оскорбленный вид – лиор Эли-Харта предлагал мир, но ему отказали в этом.
Втянув воздух сквозь стиснутые зубы, Перворожденная развернулась к хартиям, уже вновь не замечая Райверна. Взгляд ее остановился на Холлере, и Альвия выдавила:
– Вы можете передать своему господину, что я согласна. После подписания союзного договора мы назначим день свадьбы лейры Ирэйн Борг и высокородного риора Лотта Дин-Дорина. Вам же надлежит немедленно покинуть Борг и без задержек в дороге вернуться в Эли-Харт. Иначе я нарушу закон о неприкосновенности посольства. Я всё сказала.
Хартии склонились, больше не говоря ни слова. Они приблизились к Дин-Оделу, ухватили его под руки и потащили прочь, но Райверн все-таки вывернулся и в последний раз взглянул на Альвию.
– Мы всё еще не закончили, – произнес он, но за шорохом голосов отмерших придворных риора уже не услышали. Только горцы.
– Ты сошел с ума, Райв, – тихо прорычал Трим.
– Лиору это не понравится, ты чуть не отправил в Архон всё наше посольство, – отчеканил Холлер.
– На всё плевать, – мотнул головой Дин-Одел, ему никто не ответил.
А спустя час посольство Эли-Харта покинуло Борг, спеша отвезти господину радостные вести.
Глава VI
Солнце, едва выглянувшее из-за тяжелых туч, вновь скрылось за серыми небесными исполинами. День приближался к полудню, и в замке, оставленном за спиной, вновь разгорался пир. Но празднество шло на земле Эли-Харта, и пировали там хартии, боржцы покинули шумную свадьбу вскоре после того, как подтвердилась чистота невесты, отданной лиори Эли-Борга за племянника лиора Эли-Харта. Белоснежная простыня с красным пятном осталась висеть на крепостной стене – Ирэйн Борг превратилась в Ирэйн Дорин, вступив под сень рода своего супруга.
Перворожденная ехала в карете, окруженная личной охраной. Она предпочла одиночество, потому придворные дамы, приглашенные на свадьбу Ирэйн, сидели в других каретах. С лиори ехали только две служанки, но их молчаливое соседство не мешало Альвии. Единственная знатная соседка, которая делила с Перворожденное уютное нутро ее экипажа, осталась в чужом риорате. Жених лиори – риор Дин-Таль возглавлял отряд и подъезжал к карете Альвии лишь время от времени, чтобы обменяться с ней несколькими фразами, после возвращался на свое место.