Серые земли Эдема
Шрифт:
Хорошие слова, только не очень верится. Как там у принца Гамлета: «Слова, слова, слова…».
Затем с докладом выступил молодой китаец. По его расчётам, мир вступил в полосу турбулентности. Уже в 2017–2020 годах может произойти решающая битва за мировые ресурсы. К 2020 году закончится перевооружение армии США, окончательно устареет ядерный потенциал России, и Китай останется единственной преградой на пути Америки к мировому господству. В отношении Китая выработан такой же план действий, как против бывшего СССР. Во-первых, максимально подогреть потребительские настроения в китайском обществе, превратив население в массу обывателей. Во-вторых, нравственно разложить правящую элиту, чтобы захотела променять партийную дисциплину на вседозволенность по примеру правящих кругов России. В-третьих, окружить кольцом военных баз с высокоточным оружием, чтобы держать китайскую элиту в страхе перед молниеносным уничтожением. Таким образом, не прибегая к открытым военным действиям, США хотят добиться фактической капитуляции Китая. Он должен отказаться от глобальных амбиций, как была вынуждена сделать в своё время Япония. Если этого не удастся достичь мирным путём, не исключён и военный вариант. Его китаец собирался проанализировать во второй части доклада.
— Зачем Америке воевать? — спросил кто-то. — Она и так может всё купить, напечатав побольше долларов.
— Ресурсы, — пожал плечами китаец и склонился над ноутбуком. — Чем их становится меньше, тем дороже приходится платить. Даже богатая Америка не может себе этого позволить. Вот послушайте, что писал американский военный аналитик ещё в 1979 году. «Мы стоим перед мрачной перспективой мира, в котором слишком много людей и слишком мало ресурсов. Обостряется противоречие между стремлением высокоразвитых стран поддерживать свой высокий уровень жизни и стремлением других стран просто выжить. Это будет мир, где силой и только силой можно будет обеспечить неравное распределение ресурсов, которых не хватает…». [3]
3
Strand Strategy for the 1980-s. Washington, 1979, стр. 61–62
Китаец саркастически улыбнулся:
— Сейчас мы оказались именно в таком мире. Пройдёт полвека, мы овладеем термоядерной энергией и сможем добывать ресурсы на дне океана и даже на других планетах. Но до этого ещё надо дожить.
Началось бурное обсуждение, в основном упирали на то, что в постиндустриальном мире нужно меньше ресурсов. Докладчика даже обвинили в паранойе. Я тоже отнёсся скептически: такого удобного партнёра, как Китай, западникам ещё поискать. Туда вынесены грязные производства, там трудолюбивые китайцы собирают массу бытовой техники — Западу остаётся только снимать сливки. Конечно, это тоже создаёт проблемы, но вполне решаемые. Куда серьёзнее проблемы у стран, которые не смогли толком вписаться в мировое разделение труда — как, например, Россия…
Я не стал участвовать в дискуссии, очень хотелось удрать, так что покинул оживлённую компанию и с банкой пива вышел на веранду.
Сделать вид, что пошёл прогуляться по окрестностям?
Но перед входом прохаживалась парочка явно не участников семинара. Следов интеллекта на их бычьих физиономиях не просматривалось. Пришлось открыть пиво.
По обширному плоскогорью чернели рощи. Вдали на холме виднелись белые яйца — словно огромная птица снесла их посреди темнеющего поля. Наверное, колпаки над антеннами радиолокаторов.
Воспоминание о не состоявшейся войне. Или предчувствие будущей?..
Да, любопытная организация положила на меня глаз. То ли в самом деле скупает интеллектуальные ресурсы России и других стран, то ли что-то другое…
И, скорее, другое. Слишком беспардонные методы: держать в санатории-тюрьме, применять оружие, использовать психотехнологии…
Кто за всем этим стоит?
Становилось холодно, остро запахло полынью. Только зубцы Ай-Петри и зловещие яйца розовели над уходящим в ночь плоскогорьем.
Я допил пиво и вернулся в холл, откуда уже разбрелись спорщики. Симпатичная горничная дала мне ключ от номера. Мельком подумал: почему не видно ни Сибил, ни Аннабель, хотя обе ехали в автобусе? Насвистывая, поднялся на второй этаж.
Почему я поехал тогда в Грузию? Хотя понятно, почему. Падки русские на халяву, не воспитаны на пословице, что бесплатный сыр бывает лишь в мышеловке.
Я открыл дверь номера, но включать свет не стал. В окне рисовались силуэты сосен, а за ними чернела бездна с гирляндами огней — Ялта. Не попробовать ли уйти, когда все уснут?
Откуда-то доносились голоса. Я на цыпочках подошёл к окну, рядом оказалась дверь на балкон. Она не скрипнула, когда я осторожно открыл её.
К счастью для меня.
Балкон шёл вдоль второго этажа отеля и был разделён перегородками на отдельные секции. Голоса доносились снизу — наверное, из номера подо мной.
Один был женским, и сердце у меня заныло — он звучал холодновато, но странно чаруя:
— Не суетись. Ты на свободе, а это главное. Ещё найдёшь возможности для развлечений.
Ему ответил мужской голос, и я вздрогнул — слова прозвучали резко, как свист клинка:
— Он обманул нас! Столько лет в заточении — и что? Наши руки связаны.
— Поле боя вокруг тебя, — холодно возразила женщина. — Просто отложи меч и воюй руками других.
— Этих? Они много болтают и не знают, что прочно лишь основанное на крови.
— Они знают, — смех женщины ледяными колокольчиками прозвучал в темноте. — Пока теоретически, но из таких выходят лучшие. Рарох указал именно на них.
Холодом потянуло из темноты. Я ничего не понял, но осторожно отступил. На этот раз под ногой скрипнуло — наверное, рассохшийся паркет. Сразу настала тишина.
Я нащупал кровать и лёг, не раздеваясь. Сердце сильно билось, окно походило на чёрную яму — огни Ялты скрылись за подоконником…
Вскоре я понял, что в комнате кто-то есть.
Не раздалось ни единого звука, но будто красноватый отсвет разлился по полу, и я стал различать предметы. Серый прямоугольный глаз телевизора, подсвеченный снизу торшер, а рядом кресло…
В кресле кто-то сидел.
Я хотел вскрикнуть, но горло перехватило, и не смог выдавить ни звука. Как в кошмаре.
— Не бойся, — прозвучал тихий голос. — Почему люди такие пугливые? Я просто Аннабель…
Не досказав, она встала, и платье зеленоватой волной упало со стройной фигуры, открыв тёмные холмики грудей. Во рту у меня сразу пересохло.
А женщина приблизилась — теперь тёплый розовый свет струился по её груди и бёдрам, стекал на пол красноватой лужицей.
Красное и зелёное…