Серый кардинал
Шрифт:
Ненашев вернулся с хозяйственной сумкой, наполненной продуктами. Он по-хозяйски вынул из сумки с десяток крупных оранжевых помидоров, немного полюбовался ими и спрятал в холодильник.
— Мужики, — когда Ненашев заговорил, тон его был элегичен, — я познакомился с очаровательной девушкой. Ее зовут Анжелой. Анжела, Анжела, Анжелика... Угадайте, мужики, кто она по профессии?
— Фотомодель? — высказал предположение Бирюков.
— Эх, Николаич, опередил ты Клюева. Он обязательно какое-нибудь более пакостное предположение высказал бы.
— Уже не высказал, — вздохнул Клюев. — Итак, кто же она?
— Стюардесса, начальник. Обслуживает рейсы в ближнее зарубежье. В Тбилиси, между прочим, летает.
— Угу, — кивнул Клюев, — летает. В Тбилиси. Может спрятать нас в карман форменной куртки и увезти отсюда, пока не закончится вся эта передряга.
— Зря иронизируешь, начальник.
— И не думаю. Ты ведь так давно с ней знаком, что можешь доверить ей самые сокровенные секреты.
— Сокровенные не сокровенные, а кое-что доверять я ей могу. Например, она сможет отвезти что-то туда и привезти оттуда. Что-нибудь этакое компактное, закрытое.
— Хм, это мысль. А когда она туда направляется?
— В Тбилиси? Послезавтра — ближайший из дней.
— Стало быть, туда надо предварительно позвонить. Если бы Тенгиз позвонил сам... Но нас все, похоже, забыли. Отсюда звонить не желательно — чем черт не шутит. Так, остается офис госпожи Ставраки. Но, во-первых, совсем не желательно появляться у нее днем, а во-вторых, она наверняка видела мою физиономию по телику, когда нас с Николаичем вязали. Уж меня-то она узнала. И ее страсть не настолько велика, чтобы заставлять ее потворствовать беглому преступнику. «Горелый» вариант.
— Начальник, — перебил его рассуждения Ненашев, — нет надобности эксплуатировать твою бывшую пассию. Можно позвонить, например, с моего квартирного телефона или с квартирного телефона Николаича. Хотя и существует вероятность того, что эти мудаки все еще «пасут» нас там. Нет, лучше всего пользоваться телефоном казенным. И тут возможны варианты. Как-то одна хорошая знакомая оставила мне ключ от своего, с позволения сказать, офиса. Комнатушка крохотная, квадратов «десять», но с телефоном. Сегодня ночью мы эту комнатушку и посетим.
Комнатушка размещалась на втором этаже здания, на входе в которое таблички всевозможных организаций, учреждений, фирм, обществ с ограниченной ответственностью занимали десятка два квадратных метров.
— Пока все идет так, как и следовало ожидать, — констатировал Ненашев, подергав запертую дверь. — Парадный подъезд заперт. Но существует другой вход, со двора. Там сейчас ни одна собака не шастает, не то, что здесь. — Он махнул рукой в сторону улицы, по которой то и дело проносились машины.
Дверь черного хода Ненашев одолел в три приема — если считать отмычки, которыми он воспользовался.
— Прошу, джентельмены, — он поклонился и вытянул руку в направлении открытой двери. — Теперь можете чувствовать себя абсолютно свободно, потому как сторожа в здании нет — не по средствам сейчас охрану содержать.
Дверь комнаты на втором этаже Ненашев открыл тем самым ключом, о котором забыла его знакомая.
Телефон функционировал исправно, хотя Ненашев побаивался, как бы его не отключили за неуплату — его знакомая была, по его выражению, исключительной раззвездяйкой.
Клюев набрал номер и несказанно обрадовался, услышав голос Гвирии.
На встречу с Епифановым отправился Клюев.
— Послушайте, Клюев, нам надо всерьез переговорить, — следователь выглядел каким-то непривычно озабоченным.
— Интересное дело получается, гражданин начальник, — Клюев притворно удивился. — Выходит, до этого самого момента мы с вами шутки шутили?
— Оставьте вы этот тон, — Епифанов поморщился. — Что еще за «гражданин начальник»? Вы же взрослый человек, бывший офицер.
— А как прикажете вас называть? «Господином», «товарищем»?
— Да хоть горшком назовите, только в печь не сажайте. У меня еще имя есть — Виктор Сергеевич. У вас какой размер обуви?
— Сорок третий, — удивленно ответил Клюев. — А почему, собственно, вы задали этот вопрос?
— По делу все, по делу. — Давайте-ка лучше прогуляемся.
— Куда?
— Вы, очевидно, хотели спросить — в каком направлении? Да вы его сами и выберете, а то еще неровен час подумаете, что я засаду где-то на вас приготовил.
— Хм, — пожал плечами Клюев, которому поведение Епифанова казалось необычным. — Пойдемте хотя бы вон на тот двор. Только смеркается уже, неровен час хулиганы там могут оказаться.
— Ну, с вами я хулиганов не боюсь, — Епифанов смотрел перед собой, продолжая размышлять о чем-то. — Сорок третий размер, говорите?
— Да, но это по старой системе. Штихмассовой она вроде бы называлась. А так двести восемьдесят у меня.
— Угу, — кивнул Епифанов, — и у вас есть кроссовки импортные?
— Были. — Клюев остановился и посмотрел на Епифанова. — «Пума».
— Были, — повторил Епифанов.
— Вот именно. Мне-то в моем жилище ударили какой-то железякой по голове, наручники на руках защелкнули и босиком выволокли на улицу. А кроссовки в прихожей остались. Такой, знаете ли у меня существует обычай — разуваться в квартире.
— «Пума», значит? Ну-ка, напрягитесь и вспомните: рисунок на подошве не такой ли был?
— Он вытащил из нагрудного кармана рубашки фотографию и показал Клюеву. Тот, стараясь рассмотреть изображение, поднес карточку поближе к глазам.