Серый кардинал
Шрифт:
— Теперь вся надежда на нашего друга Епифанова, — подытожил Клюев, — дождемся вечера.
— С ума можно сойти от этого ожидания, — затосковал Ненашев. — Наверное, я смогу сделать еще вот что — узнаю у соседей Верютина, куда он подевался.
— Уж там-то тебя обязательно повяжут, — сказал Бирюков.
— Чем дальше, тем больше я убеждаюсь в том, что никому я не нужен. За мной даже тогда, когда вас вязали, не очень гонялись. С виду я очень уж безобидный.
— Костя, — Бирюков вынул последний козырь, — да ведь ты и пристанище наше «засветить» можешь. Тогда уж нам точно кранты.
— Ничего я не «засвечу». Тут планировка такая, что стоит дверь за собой захлопнуть и не поймешь сам уже, из какой ты квартиры вышел. Специально для нас, господа преступнички. Гарантия полнейшей конспирации.
— Ладно, — махнул рукой Клюев, — проваливай. Гляди только не расколись, когда они тебе гениталии в дверях зажимать будут.
Мудров играл в пасьянс на компьютере. Он нажимал на кнопки, а карта на экране видеоустройства перемещалась. Пасьянс у Мудрова не раскладывался, как надо. Мудрова это не очень расстраивало. Он прекрасно знал свои способности. И в шахматы он играл весьма средне, и преферанс его привлекал только потому, что в него с партнерами надо играть. А партнеры его по «расписыванию пульки» никогда не были случайными людьми — партнеров подбирал сам Мудров, а они зачастую об этом даже не догадывались. Надо решить какой-то вопрос, продвинуть какое-то дело — достаточно нескольких фраз в перерыве или после игры. В сауне Мудров никогда серьезных дел не решал.
Итак, генерал-майор КГБ в отставке Владимир Викторович Мудров не обладал выдающимися аналитическими способностями. Но он справедливо полагал, что это не такая уж большая беда. Недостаток собственных способностей в чем-либо можно лихвой компенсировать, подобрав в подчинение людей, у которых этих способностей достаточно. А людьми Мудров любил и умел править.
В дверь легонько постучали. Мудров спокойно обернулся на стук.
— Входи, Игорек, садись, — он кивком указал на кресло.
Широкоплечий молодой мужчина сел, положив на колени крупные руки — мускулистые предплечья, широкие ладони, толстые, узловатые пальцы.
Сегодня Мудров не поздоровался с тем, кого он звал Игорьком, за руку. Такой жест, вернее, отсутствие оного, должен был заставить испытать Игорька чувство смутного беспокойства или неосознанной вины — в случае, если бы он не знал, по какой причине Мудров может быть недоволен им. Но Игорек знал, и Мудров ему об этом безо всяких околичностей напомнил:
— Херово, Игорек, правда?
— Правда, Владимир Викторович, — Игорек нахмурился, сдвинув густые темные брови.
— А почему так получилось?
Не знаю, все вроде было сделано, как надо... За рулем-то не новичок сидел.
— Не новичок, не новичок... Теперь вот следствие начинается — с чего бы вдруг машина на ровном месте кувыркаться начала? Если ее, машину, не новичок вел, а? Или помогли машине кувыркаться?
— Не знаю Владимир Викторович...
— Зато я знаю. Нашлись свидетели, видевшие, как светло-коричневый «Ниссан» врезался на повороте в серую «Хонду» и столкнул ее с трассы. Пассажир башку вдребезги расшиб — он ею не слишком работал, башкой, при жизни, иначе сообразил бы, что стоя в засаде с винтовкой, у которой десять патронов в магазине да еще оптический придел имеется, можно не одного, а нескольких подстрелить, которые на открытой местности шастают. Водитель, который не новичок, — Мудров насмешливо взглянул на широкоплечего, — сейчас в больнице. Без сознания. Но он может прийти в сознание, и его наверняка могут спросить, как же так получилось, что он разбился практически в одно и то же время и не очень далеко от того места, где был застрелен некий Валентин Козлов. Подстраховаться надо было, Игорек. Людей на это дело больше послать. Или более умелых. Ведь те, что в «Ниссане» были, они на встречу с Козловым приезжали. Они не лохи какие-нибудь, я с самого начала тебя предупреждал, Игорек. Это тебе не на фраеров беззащитных «наезжать». Или ты забыл, что я тебя предупреждал?
— Нет, — широкоплечий глядел в пол.
— Не хотите вы слушать мудрого старого Мудрова. Конечно, что там старпер болтает, мы сами с усами. Мы такие «бабки» сшибаем, нам по херу ветер, мы никого не боимся, мы на «Вольво» раскатываем. Ну, в общем так, Игорек. Водилу твоего повезли во 2-ю горбольницу, он в травматологии находится. Травмы у него серьезные: трещина в черепе, по
[Страницы 229, 230 отсутствуют]
— По поводу чего? — опять эта улыбочка — то ли прожженного плута, то ли юродивого. Не нравилась Клюеву эта улыбочка, но что же поделаешь, может быть, он всегда так улыбается.
— По поводу его смерти. Он был сильно травмирован вчера вечером, прожил сутки, а потом взял да и умер.
— Вскрытие покажет, — Епифанов пожал плечами.
— То есть, это пока единственное ваше соображение по поводу его смерти?
— Н-ну, — опять пожал плечами следователь, и было в этом жесте нечто, из-за чего у Клюева появилось острое желание звездануть Епифанова по затылку. «Вот ведь гад, оракула из себя корежит! Сто «зеленых» взял, как миленький, информации доставил — с гулькин нос. Да информация какая — полгорода, наверное, уже обо всем этом знает, только мы в норе сидим, ничего не видим и не слышим.»
— У меня ведь просто времени не хватает, — продолжал Епифанов, — чтобы разработать версии по делам сразу — даже по тем делам, которые я веду. Одно могу сказать — с сегодняшнего утра у палаты того водителя была выставлена охрана.
— Это кому в голову такая идея пришла — насчет охраны? — непонятным тоном спросил Клюев.
— Неважно, будем считать это коллективным решением.
— Ладно, если неважно, пусть будет неважно. Послушайте, Епифанов, а никому никогда не приходила в голову еще вот такая идея — проверить фирму «Терра»? У них шесть-семь десятков народа в штате числится, а фирма на свой счет гроши получила — коту на прокорм не хватит. А ведь существует она почти год уже.
— Откуда у вас такие сведения?
— Оттуда же, откуда могли получить и вы, затратив на это раза в три меньше усилий и времени. Но вчерашнее событие меня наверняка бы на вашем месте насторожило: двое, работающих вместе в одном предприятии, здорово смахивающем на «Рога и копыта», совершают преступление с применением огнестрельного оружия — спорить могу, что они стреляли из чего-то типа снайперской винтовки Драгунова, она сейчас в армии на вооружении — потом уезжают с места преступления на иномарке. Это же ведь стандартный набор атрибутов нынешних «разборок». Автомобиль-то хоть кому принадлежал?
— Автомобиль принадлежал тому, кто был за рулем — Сергееву Владимиру Ивановичу.
— Ага, значит, с концами. Преступники отдали Богу свои неправедные души, свидетелей на месте преступления не было — кому охота в нынешнее время в свидетели идти? То ли дело в случае с неким Клюевым. Оружие найдено, хотя изъято с нарушением законности. А раз найдено оружие, значит, можно шить — семьдесят седьмую, кажется, бандитизм. А как же — несколько человек вместе собрались, оружие рядом лежит, значит, банда, по всем признакам банда. Что и говорить, я бы многое дал за то, чтобы узнать, как этот злосчастный арбалет попал в мою квартиру. Может быть, еще и узнаю. Но неужели вы, старший следователь прокуратуры, юрист какого-то класса... Кстати, какого класса?