Серый мир
Шрифт:
— Жук, куда делись два бойца? — не оборачиваясь, спросил я.
— А хрен его знает! Сбежали, наверное! — легкомысленно ответил Жук.
— Вот, блин! Вояки! Еще даже врага не увидели, а уже в бега подались!
— Это урки были. Они с самого начала хотели уйти. Выжидали удобного момента. Они якшались с теми, которых мы с тобой застрелили возле волокуш с оружием.
— Понятно, ладно, фиг с ними! Далеко не уйдут, терроны им вмиг головы с плеч снимут!
— Как зовут, возраст, звание, где служили и за что были сосланы на каторгу? — обратился я к четверке стоявших передо мной пулеметчиков.
— Игнат Морозов, тридцать восемь лет, тринадцатая отдельная мотострелковая бригада, старший лейтенант. Первая чеченская война. В этом мире второй год, в последнее время работал сторожем на складе. Склад сгорел, меня посчитали виновным и за долги отправили на каторгу, — первым доложился угрюмый здоровяк со шрамом на лице. Теперь я его рассмотрел достаточно хорошо, лицо было не угрюмое, как мне показалось в первый раз, а просто не выражало особых эмоций.
— Так ты что, склад не поджигал? — с усмешкой спросил Жук.
— Нет, — буркнул в ответ Морозов.
— Алексей Круглов. Можно просто Леха. Служил в танковых войсках. Вторая чеченская. Водитель-механик. Двадцать восемь лет. Сержант. В этом мире три месяца. Работал водителем на «газоне» у торгашей. По пьяни въехал своим «газоном» в джип сына главы клана. — Говоривший был невысоким крепким парнем с черными как смоль густыми волосами. Одет он был в ватную фуфайку, а на голове у него был танковый шлемофон.
— Виктор Кузьмин. Погранвойска. Таджикистан. Рядовой. Специализация — пулеметчик. Двадцать шесть лет. КМС по боксу. В этом мире около года. Не захотел проигрывать бой, и меня решили удалить вот таким вот образом — подкинули наркоту и сослали на каторгу, — говорил пограничник резкими, отрывистыми фразами. Роста он был среднего, лицо самое обычное, с небритой щетиной. Судя по светлому цвету ресниц и светлой щетине на лице, Кузьмин был блондином. Нос картошкой, смотрел слегка вбок. Сразу видно — боксер.
— Ну ты и дурак, — не удержался от комментариев Жук. — Вместо того чтобы срубить бабла и жить себе припеваючи, он на каторгу попал.
— Жук, ты можешь помолчать пять минут? — Я скривился, как от зубной боли.
— Конечно, могу, чего не помолчать. Не хотите, чтобы я говорил, так и скажите. Чего возмущаться?
— Ну а ты? — обратился я к самому молодому из пулеметчиков.
Последний из четверки пулеметчиков стоял и молча смотрел на меня. Он был молод, лет двадцать, может, двадцать два. Стоял с непокрытой головой, шапку-ушанку держал в руках. На абсолютно лысой голове виднелись рубцы шрамов. На мой вопрос он никак не отреагировал, только вопросительно посмотрел на старшего — Морозова.
Понятно было, что в их четверке Морозов был за старшего. Группа была сплоченная, а это плохо, могли претендовать на власть в отряде, надо будет их срочно разделить.
— Он немой. Говорить не может. После контузии речь отнялась. Десантник он. Пулеметчик. Зовем его Немой или Федя, — ответил вместо молчаливого парня Морозов. — Ну а ты что за хрен с бугра?
— Игнат, я понимаю, что ты в силу своего возраста и главенства в этой четверке претендуешь на власть, но давай договоримся раз и навсегда: я — командир и мои приказы выполняются быстро и качественно, — жестко произнес я, чувствуя, как магия внушения Даймона переливается из меня в окружающий мир.
Если Морозов решит проявить характер и показать, кто имеет право отдавать приказы, то сделать он должен это прямо сейчас. Но если он или кто-то из их четверки на меня кинется, то им придется несладко. Ведь их оружие — пулеметы — лежит на земле, и они даже не заряжены, а у меня в руках автомат, снятый с предохранителя, и патрон дослан в патронник. Стоит им только дернуться — положу всех одной очередью.
— Ладно, проехали. Вернемся к разговору о командовании после штурма, — спокойно ответил Морозов, а потом, немного подумав, добавил: — Если будет с кем разговаривать.
— Вот и отлично! А теперь давайте попробуем сформировать из этой толпы хоть некое подобие порядка, — легкомысленно произнес я.
После долгих разбирательств, перестановок, матерных команд и затрещин удалось из неорганизованной толпы создать некое подобие организованного подразделения. В итоге получилось создать три взвода, каждый из которых делился на два отделения по пятнадцать человек, изначально хотели делать по три отделения во взводе, но не смогли найти нужного количества людей, способных командовать. Малый отряд, который состоял из автоматчиков, насчитывал двадцать человек, во главе отряда поставили Жука. Против его кандидатуры в начале протестовал Морозов, но, когда узнал, что за внешностью весельчака и баламута скрывается человек, отслуживший в Чечне срочную службу, а потом еще и три года «контрактником», перестал противиться.
Пока бойцы набивали винтовочные обоймы и автоматные магазины патронами, я решил приступить к самому главному этапу предстоящей операции — подготовке мест для телепортации. Для этого мне необходимо было тщательно исследовать те валуны, на которых будут располагаться пулеметчики, и хотя бы издалека рассмотреть верхние этажи Улья. Я подальше отошел от гомонящей людской толпы, расстелил на земле плащ-палатку, сел на неё, скинув с себя бушлат и шапку. Холодно, конечно, но так как-то привычнее. За моими действиями внимательно наблюдал Жук. Я взял его с собой, чтобы он охранял меня в то время, пока я буду в медитативном трансе.
Нырнуть в темный провал медитации удалось почти сразу, буквально на третьем вдохе-выдохе, после того как я закрыл глаза.
— Кот, как мне переместиться на расстояние без переноса тела? — задал я мучивший меня вопрос.
Если азы телепортации я познал давно, то в некоторых специфических вопросах еще не разбирался, даже понять не мог принцип действия. Телепортация — вещь простая и примитивная: две точки в пространстве, которые соединены между собой нитью перехода. В одном месте ты зашел в портал, в другом вышел, легко, как дважды два. Трудности начинаются тогда, когда ты ставишь точки перехода. Точку старта подготовить относительно легко, всего-то надо на земле или стене, в общем, на любой поверхности перед собой изобразить несколько знаков и рун, потом получившийся рисунок запитать магической энергией — и все, точка старта готова. Очень часто пользуются готовыми точками старта — разложенными на земле веревками, в которые вплетены нужные магические атрибуты. Намного сложнее с точкой финиша. Если точка выхода оговорена заранее и её подготовили, то проблем никаких нет. Зашел — вышел. А если точку выхода определяет человек, который стоит на старте, то он должен, во-первых, быть магом, а во-вторых, иметь очень хорошее представление о том месте, где он хочет очутиться. Он должен был его видеть хотя бы один раз в жизни. Причем вживую, своими собственными глазами, здесь даже фотографии предполагаемого места высадки не помогут. Только сам, и только своими глазами. Вот именно поэтому я очень сильно переживал о том, как я смогу телепортироваться на то место, где будут располагаться пулеметчики. Но мой внутренний спутник заверил, что все будет хорошо. Хотелось бы верить!