Серый волк, белый конь
Шрифт:
— Может, у них обед, — ответила Лада, — Давай и мы поедим где-нибудь, а то я голодная, когда злая. И злая, когда голодная.
Они вошли в город, встретивший их молчанием и закрытыми ставнями. Мелкая собачонка истошно залаяла, срываясь на визг, Лада вскрикнула от неожиданности и вцепилась Волку в руку. Тот недобро посмотрел на шавку и оскалился. Собачка взвизгнула еще раз и умчалась в подворотню. Где-то хлопнули двери, в ближайшем доме приоткрылись ставни и тут же снова закрылись.
— Пойдем, — потянул Ладу Волк. — Здесь должна
Они подошли к двухэтажному деревянному зданию. На вывеске красовался белый гусь с таким наглым и самодовольным выражением морды, что Лада тут же вспомнила своего бывшего мужа, во дворе были расставлены столы и лавки — все пустые. Волк привязал коня к одному из металлических колец на стене, толкнул дверь, и Лада с облегчением вздохнула: в таверне были люди. Разговоры на мгновение стихли, потом снова возобновились. Волк провел Ладу к угловому столику, уселся на лавку напротив нее.
— Чего изволите? — спросил хмурый официант, нависая над столиком и вытирая руки о засаленный передник. — Есть тушеная капуста с бобами, очень вкусно, все берут, блины со сметаной, кролик с овощами…
— Кролика, — перебил его Волк.
— И попить чего-нибудь, сок апельсиновый есть? Где ваше меню?
— Воды принеси, — добавил оборотень.
Официант пошел на кухню, недоуменно оборачиваясь на Ладу.
— Какое меню? Какие апельсины? — тихо возмутился Волк. — Давай ты лучше будешь молчать.
— Прости, — смутилась Лада. — Ляпнула, не подумав.
— Крылья в размах на всю площадь, — донесся до них громкий шепот. — Три башки, у каждой пасть — телега въедет.
— Весь пруд за мельницей выпил.
— А мельник-то, говорят, вилами его пырнул. Да только вилы погнулись, а тот и не заметил.
Официант брякнул перед ними две дымящиеся тарелки. Лада повела носом — пахло аппетитно.
— Сервис, конечно, так себе, — сказала она, зачерпывая овощи деревянной ложкой, — но кормят хорошо.
Волк уплетал еду, не поднимая головы. Девушка налила себе в чашку воды, отпила глоток, озираясь по сторонам. Можно было подумать, что она в обычном ресторане. Такой дизайн всегда в моде, аутентичный фольклор — деревянная мебель, вышивки на стенах, на потолке огромное колесо со свечами, возле входа на кухню стоит шеф-повар в тканом переднике. Стоит и не сводит с Лады глаз. Лада уткнулась в тарелку.
— Это баба! — громко сказал официант, ткнув в сторону Лады пальцем.
И только сейчас девушка поняла, что выбивалось из привычной картины — в таверне не было женщин.
Волк вскинулся, заслонил Ладу спиной. Девушка испуганно огляделась. Мужики поднялись с мест, обступили их кольцом, закрыв выход.
— Точно баба! — подтвердил один, заросший нечесаной бородой, в которой застряла хваленая капуста. — Вон сиськи торчат.
Лада почувствовала неуместную гордость и довольно посмотрела на Волка.
— И что с того? — спросил оборотень. — Баб не видели?
— Они не знают про Змея, — довольно оскалился повар. — Не знают, почему своих баб мы попрятали!
Мужики придвинулись ближе, кто-то схватил вилы, в руке у официанта появился нож
— Серый, только не дури, — попросила Лада.
— Не трожьте ее, — рыкнул Волк. — Она — царевна.
Мужики на мгновение затихли, потом по толпе пронесся вздох то ли восхищения, то ли радости, и вскоре Ладу уже волокли по улице. Она пыталась вырваться из цепких рук, брыкалась и кусалась, шапка слетела с ее головы, и кто-то пятерней схватил девушку за волосы, запрокинув голову, так что из глаз брызнули слезы. Мужики гоготали и тащили ее все дальше по пустынному городу, который оживал, хлопал дверями домов и наводнялся жителями.
— Царевну ведем! Царевну! — то и дело раздавалось в толпе, которая все росла.
Лада пыталась обернуться, высмотреть Волка среди чужих лиц, но его не было. Она лишь надеялась, что оборотня не подняли там же, в таверне, на вилы. Толпа вынесла ее на круглую площадь, бросила к высокому опаленному столбу. Щелкнул замок, и люди отпрянули, затихли, оставив Ладу одну. Девушка дернулась с места, цепь натянулась.
— Что ж вы делаете, сволочи? — спросила она, потирая запястье, в которое больно впились кандалы. Она осмотрелась и, вскрикнув, отпрыгнула к столбу. Под ногами хрустнули кости, к ногам зрителей откатился белый череп.
— Понимаешь, царевна, ничего личного, — из толпы вышел мужчина в красном камзоле и черных облегающих штанах. Лада мимолетом подумала, что в похожих лосинах она ходит на фитнесс. — Наш город Змей Горыныч облюбовал. И летает, и летает, посевы сжег, торговцев распугал, никакого спасения нет. Мы ему и коров скормили, и овец, даже несколько женщин пришлось, простигосподи, — не улетает. Говорит, подавайте, мол, царевну и все тут. Такие дела…
Он стащил с головы шляпу с пером, вытер с лысины пот, отвел глаза.
— Точно царевна? — послышался из толпы женский голос. — Может, приодеть ее? А то как бродяжка.
— Вон Маньку-шалаву разрядили, а толку? — кто-то пнул череп, и тот снова подкатился к Ладиным ногам. — Все едино. Змей царскую кровь чует.
— А за спутника своего не беспокойся, — продолжил свою речь мужик в камзоле, снова натянув шляпу. Пышное перо качнулось перед глазами, и он досадливо отвел его от лица. — Его по голове стукнули, но скоро очухается. Мы ему и награды отсыплем, за спасение города.
— Я не царевна, — сказала Лада. — Я бродячий музыкант.
— А инструменты где?
— Я пою, — девушка судорожно пыталась вспомнить что-нибудь народное, подходящее к ситуации. Частушка — идеальный вариант! — Журавины не взошли, травы все посохли. Ко мне хлопцы не пришли, чтоб они подохли! — она уперла руки в боки, выставила правую ногу вперед.
— Ладно, расходимся, — приказал главный, отталкивая перо от лица. — Горыныч разберется, кто она. В любом случае на эту неделю жертва есть.