Серый волк, белый конь
Шрифт:
— Я не свободен, — ответил оборотень, морщась от спиртного.
— О, значит, есть еще и Волчица? — оживилась Лада.
— Нет. Пока на мне эта штука, — Волк с отвращением оттянул ошейник, — я не могу завести свою стаю. Не могу идти, куда хочется, не могу мечтать, строить планы. Ради свободы я на все готов! Попал бы в капкан — отгрыз бы себе лапу! Ты меня понимаешь? Скажи, понимаешь?!
— Понимаю, понимаю, чего завелся? — удивилась Лада непонятной нервозности оборотня. — Давай сменим тему.
— Быть Волком круто, — оскалился оборотень. — Звуки, запахи, сила. Не будь ты царевной, я бы тебя укусил — сама бы узнала.
— Эй! Полегче!
— А что? После всего, что между нами было — это был бы естественный ход событий.
— Да что между нами было?!
— Ты чесала мне животик!
Лада задохнулась от возмущения.
— А что я должна была делать, когда ты расстелился передо мной, как болонка?
— Я просил, не называй меня собакой!
— Слушай, а ты команды выполняешь, когда в зверином обличье? На котов не бросаешься?
Оборотень вспыхнул, а потом кувыркнулся и превратился в волка. Он демонстративно отвернулся, положил голову на лапы и закрыл глаза.
— Ты что, обиделся? — запоздало поняла девушка. — Прости, я не хотела…
Вот так отпуск: вместо моря — дремучий лес, попутчик страдает повышенной лохматостью и на редкость неразговорчив, и вишенка на торте — дружеские посиделки с бывшей свекровью. Лада вздохнула и отхлебнула еще мартини. Ну хоть в лето попала…
С первыми лучами солнца Волк безжалостно растолкал Ладу. Верхушки деревьев светились золотом, в прозрачной высоте звенели птицы. Конь, почуяв начало дня, радостно заржал.
— Скажи ему, чтоб замолчал, — простонала Лада, сжимая голову. — И дай мне еще немного поспать.
Она смутно помнила, как ночью прижималась к теплому косматому боку, и от этого ей было еще хуже.
— На, выпей, — Волк протянул ей флягу. — Полегчает.
Лада сделала глоток, потом еще один.
— Фантастика! — воскликнула она. — Это что?
— Живая вода.
— Послушай, Серый, — смутилась Лада. — А можешь дать мне еще немного этой воды и отвернуться?
— Ты поранилась? — Оборотень вмиг стал серьезным. — Где болит?
— Понимаешь, ездить верхом, еще и с непривычки…
Волк густо покраснел, протянул девушке фляжку и отвернулся.
— И я ведь занималась верховой ездой, — призналась Лада. — Но все равно так попа болит, тебе не передать.
Она протерла влажной рукой ягодицы, облегченно вздохнула.
— Все, можешь поворачиваться.
Волк посмотрел на Ладу, а потом вдруг вылил остатки воды ей на голову. — Это тебе за вчерашнее.
Девушка отряхнулась, а потом улыбнулась.
— Ладно, заслужила. Мир?
— Мир, — согласился оборотень. — И даже не пытайся мной
— Все понятно, старый холостяк, — усмехнулась Лада.
— Ничего ты не понимаешь, не мни о себе лишнего. Лучше положи руку на камень.
Лада потрогала валун кончиками пальцев. Он еще хранил в себе ночную прохладу, но верхушка уже нагрелась под утренним солнцем. Она положила на нее ладонь. И символы налились светом, замерцали, задвигались, вытягиваясь и перемещаясь по камню. Волк подошел к девушке, стал рядом.
— Теперь все понятно. Стандартный расклад. Налево пойдешь — коня потеряешь, направо пойдешь — друга убьешь, прямо пойдешь — смерть свою найдешь.
— Я не поняла, а где Иван? — удивилась Лада.
— Тут дело такое, к Ивану, по идее, ведут все дороги, только не по каждой мы сможем пройти до конца.
— Налево я не пойду ни за что, — погладила Лада шелковистую гриву, и конь благодарно фыркнул. — Направо — это значит, тебя убить? Тоже не вариант.
Волк нахмурился, но промолчал.
— Говори уже! — возмутилась Лада.
— Иван всегда ходит прямо.
— И куда это его завело? — справедливо возмутилась девушка.
Клубочек подпрыгивал на дорожке, прямой и светлой, словно в нетерпении.
— Волк, ты погибели моей хочешь? — застонала Лада.
Дорожка становилась все шире, утоптанней и, в конце концов, превратилась в добротный тракт, тянущийся до горизонта, где виднелись очертания городских стен. Клубок замер в нерешительности, откатился прочь от города, потом снова повернул к зубчатым башням.
— Ну что, болезный, решай уже, — подбодрил его Волк, но клубок застыл и лишь слегка подрагивал концом ниточки. — Ладно, — сказал оборотень. Он поднял клубок из дорожной пыли и засунул его в сумку. — Зайдем в город. Надо еды купить, одежды тебе приличной, юбку, шляпку, все дела.
Он недовольно посмотрел на Ладу и, вытащив из сумки вязаную шапку, протянул ее девушке.
— Надень, авось за парня сойдешь, хорошо, что у тебя волосы короткие и… — он неловко взмахнул руками перед грудью, смутился и не стал заканчивать мысль.
— И сиськи маленькие? — недобро прищурилась Лада, нахлобучивая шапку.
— Нормальные, как раз незаметные, как надо. Невидимые такие…
— Волк, заткнись уже, — попросила Лада.
К городу она подходила в самом мрачном расположении духа. Серые стены до половины обросли изумрудным мхом, ров вокруг города почти высох, и только кваканье лягушек говорило о том, что там еще есть вода. Ворота были открыты нараспашку, через ров гостеприимно переброшен мост.
— Не нравится мне это, — сказал оборотень. — Подозрительно тихо.