Съешь ещё этих мягких французских булок, да выпей же чаю
Шрифт:
Домой я вернулся уже с гудящей головой и тут же свалился не раздеваясь на диван, смотря в потолок. Да, дела принимали скверный оборот - работы навалилось немало. Проект, который мы обсуждали с берией - глупость, конечно, театр для Мазурова. Раз он у нас из творческой интелигенции, то такой демарш против официальщины должен воспринять очень и очень хорошо. Тем более, я даже по его ведомству прошёлся, пока говорил с Берией.
Но просьбу-приказ Лаврентия Павловича я понял прямо - нужно организовать производство пластинок. На имеющихся у меня мощностях звук записывался
Но Лаврентий Павлович всерьёз заинтересовался не ими, а магнитофонами - пришлось остудить его пыл, повторив то, что я ещё у Мазурова говорил - просто так их не изготовишь. Нужна элементная база, нужно целую отрасль промышленности двигать вперёд. Более того, если тут и есть в ходу штурмовщина и изготовление сверх плана - с электроникой такое не покатит. Придётся работать строго по инструкции.
Авторитет Лаврентия Павловича пока был недостаточен. Успешные проекты могли его авторитет поднять. Над этим мне и было предложено подумать. Мы обсудили несколько крупных уголовных дел, которые ЛПБ вёл в своём ведомстве, после чего расстались. Он мне попенял за машину, но не особо возмущался.
И вот, я кое-как заснул...
* * * * * *
Процесс изготовления радиоэлектронной аппаратуры следовало сделать абсолютно непрозрачным. Причина этого проста, до невозможности проста - я не мог допустить до оборудования из будущего кого-либо из местных. Кроме Берии и бати. А без штата специалистов не получится производить собственную радиоэлектронику. Единственный выход из ситуации - и тот далеко впереди, когда мне будет тринадцать, а Берия будет наркомом. Однако, в кустарных условиях изготовление устройств для воспроизведения музыки и даже радиоприёмников - вполне возможно.
Советский союз когда-то допустил очень большую ошибку - они не делали коротковолновых ламп. Коротковолновые лампы и приёмники, и передатчики - по идейным соображениям. В целях борьбы с вражеской пропагандой. Пропаганда вражеская была врагом системы номер один. Вещание западных, особенно немецких радиостанций на советский союз - большая проблема. Такая большая, что от производства КВ-связи отказались вовсе, или использовали это как предлог для решения. Супергеротодин вообще отсутствовал как класс - расплачиваться за это пришлось уже в войну, когда радио не хватало на всех. Очень сильно не хватало. Это даже породило своеобразный комплекс неполноценности, так что насыщение армии и вообще страны после войны радиостанциями и радиодеталями прошло очень интенсивно, едва ли не каждый школьник увлекался этим, а журнал "Радио" бил не только союзные, но и мировые рекорды тиража.
Прежде чем что-то сделать я изучил правовую базу. За изготовление радиоприёмника меня таки не должны были посадить, и обвинить тут не в чем. Разве что скажут, что иностранный шпион. С этих придурошных революционеров станется. Все революционеры по природе своей придурошные, эти отличались не сильно.
Поэтому весь декабрь я работал над одной задачей -
И вот дошло до того, что мы сидели у него в кабинете.
– Валентин константинович, а как вы относитесь к звуковому кино?
– Звуковому? Это интересно.
– Именно. Задачей развития киноаппаратуры является совершенствование передачи визуального образа. Сначала нецветная фотография, потом кинофильм, потом звуковой фильм, потом цветной фильм, потом передача трёхмерного изображения, со всей глубиной сцены.
– Не могу не согласиться, - Туркин считал меня пусть умным, но ребёнком, поэтому мне прощалось многое.
– Может быть, мы сможем договориться как-нибудь? Я например могу посодействовать появлению советского звукового и цветного кино. Плёнку и киноаппараты нужно обновить и всё.
– Ну, этого мало. Это же совсем другое построение кадра, совершенно другая игра актёров, - не согласился Туркин, - вы и правда можете?
– Именно. И чтобы произвести такие киноаппараты, мне нужно место.
– Для этого есть заводы, - не согласился он.
– Заводы не могут выпустить подобное. Не тот уровень технологий. Я с ними ничего сделать не могу. Киноаппарат, который бы позволил записывать без дубляжа, то есть не шумел в процессе съёмок - это серьёзное сооружение.
– Ладно, уговорил, я могу выделить тебе одно помещение, если ты поможешь хотя бы с звуковым кино. А там - будем посмотреть.
– Отлично!
– просиял я, - я займусь этим немедленно!
– Конечно, - он кивнул на дверь, - у меня ещё много работы.
– Тогда зайду завтра, - я развернулся и гордо прошествовал на выход.
В каждой неприступной крепости найдётся калиточка... А вот здание ВГИКа мне бы очень не помешало. Находится в центре Москвы, старое, добротное. Слегка подремонтировать и будет просто отлично.
Пожалуй, я даже знаю, что изготовлю для товарищей, а именно - кинокамеры "Дружба". Или шестнацати, или даже восьмимиллиметровые любительские камеры. В советском союзе на ранних порах просто не было доступных решений для записи кино со звуком, проблем хватало. Я решил, что если не смогу исправить всю ситуацию в целом, то пару камер смогу достать для товарищей.
Результата от меня не ждали, однако, уже на следующий день я притащил в выделенную мне комнату-студию несколько агрегатов для киносъёмки. Вернее, Модуль помог и изготовил восемь камер. Все они обладали приличным качеством, более приличным, чем у советской сборки. Плюс к тому, три дюжины кинокамер Кварц, восьмимиллиметровых простых любительских камер. Но самое главное, что Модуль сделал - это плёнка. И аппарат для её печати и изготовления фильмокопий. Это было самым сложным и самым правильным решением - пусть ВГИК будет зависим от моей студии. Заодно поработаем с озвучкой фильмов.
Товарищ Туркин был приглашён ко мне в студию, где тут же заметил стоящие у стенки кинокамеры на штативах.
– Прадва, красавцы?
– спросил я, - лучшие в мире камеры на сегодняшний день.
– Где вы их достали?
– Где достал - там уже нет. И советую вам, товарищ, вообще забыть о их происхождении. Это может быть опасно, для вас. Ну так что, принимайте. Восемь камер для синхронной записи звука и видео, и вот, в том ящике.
– Туркин подошёл к ящику и открыл.
– Плёнки?