Съешь ещё этих мягких французских булок, да выпей же чаю
Шрифт:
Радиолампы устанавливались в приёмник поверх корпуса, тем самым их было не только легко менять, но и они стильно выглядели. Корпус из чёрного пластика так же изготавливался на принтере. Блок питания приёмника был вынесен за корпус и представлял из себя относительно небольшой блок, вставляемый в розетку. Для стильности вида и работы в темноте я сделал переднюю панель корпуса - узкую, как корешок книги, прозрачной и установил с обратной стороны белый матовый стеклопластик, за ним - неоновые лампы, которые светились слабым синим светом. Гелиевые неонки найти труда не составило, пять ламп не отжирали много электричества, зато эффект создавали очень и очень хороший. Передняя панель
Последним штрихом была печать технических параметров на задней крышке и инструкций по применению.
Это был самый компактный и стильный радиоприёмник. Добавим к этому съёмную телескопическую антенну и всё просто шикарно! Такой агрегат вполне вписывался в приписываемую ему роль - настольного стильного радиоприёмника для больших кабинетов.
К приёмнику распечатал инструкцию. Вообще, в СССР дошло дело до крайней степени шизофрении - каждую печатную машинку нужно было регистрировать в органах. В целях борьбы с самиздатом. Знакомо, правда? Как в наше время пытаются ввести цензуру и надзор в интернете, так и тут... уже ввели. Результат этого довольно плачевный - и так не изобилующая пишмашинками и прочими промтоварами страна ещё больше получила удар по офисной работе. Тот случай, когда запретительные меры наносят куда больше вреда, чем причиняют пользы. Конечно же, отпечатанные на принтере листы не получилось бы при всём желании выдать за машинописный текст. Я опасался, что даже по этому поводу кто-то постучит на меня, но решил просто плюнуть на это и делать как есть. Доказать всё равно ничего не смогут. В общем, радиоприёмник, весьма стильный на вид и с тремя комплектами сменных ламп, был упакован в отдельную картонную коробку, на поролоновую подложку. Туда же я упаковал три провода к наушникам и сами наушники - большие, красивые, которые Модуль создал. За основу взяли очень хорошие наушники нашего времени, которые продавались по пятьсот баксов и слегка их модифицировали - сделали два гнезда. Собственные динамики радиоприёмника, а их две штуки, относительно маломощные. Такие устанавливаются в портативную акустику, то есть для отдельно взятого кабинета этого достаточно, но не для большой комнаты. Но поскольку назначение устройства - настольное, то и запариваться с этим я не стал.
Наконец, поверх всего лежала небольшая, но добротно отпечатанная на цифровом печатном станке брошюра-журнальчик с инструкцией, цветными картинками, предупреждениями и так далее.
Надо было дать приёмнику название, я и дал его, на все произведённые приёмники, на переднюю панель, на плексиглас, выгравировали название угловатыми буквами "VEGA", которое покрыли натуральным золотым напылением. Звёздная тема тут ещё не стала популярной, поэтому название достаточно оригинально. Будет меньше советского дерьма, которое только портит бренд.
Что ж, можно сказать, действительно хорошую вещь сделал, и открыл новое слово в дизайне радиоприёмников. Никаких там тумбоподобных громадин. Просто, красиво, элегантно, дорого. После проверки всех собранных приёмников, я приступил к выпуску. А делалось это просто - в кабинете, который мне выделили, были установлены роботы-сборщики, сборочная линия, там же робот производил сверление плит. Покрывались фольгой они уже вручную, этим занимался отец. Он покрывал плиту фольгой, накладывал на неё лист с рисунком схемы и сжимал в тисках, потом после прогрева - остывать и в ванночку с травильным раствором. Пришлось ставить их вертикально, чтобы растворимый металл просто стекал вниз по схеме. Это было менее надёжно, но зато позволяло ставить сразу десять плит за раз. А уж заготовками, материалами и лампами нас Модуль обеспечил
За несколько недель удалось создать больше ста пятидесяти приёмников, после чего мне позвонил Берия и пожурил за то, что я не занимаюсь производством ламп.
– Лаврентий Павлович, я был бы рад. Но лампу создать - это совсем не то же самое, что сделать приёмник. Поймите, тут нужны промышленные мощности, работники. Станки то я могу достать, но не поставлю же их втайне во ВГИКе?
– И что?
– Это дело можно делать только официально и открыто. Или в секрете, но тоже официально, нет смысла делать любительские лампы. Всё равно, как только будет возможность работать официально - всё любительское оборудование пойдёт на слом, потому как к массовому выпуску не пригодно. А мелкосерийно обеспечить нужды только своего окружения я могу и на привозных оттуда лампах.
– Так, понятно, - Берия вздохнул, - в Грузию ты не собираешься?
– Нет. И должен заметить, что вообще промышленность и республики - вещь несовместимая.
– Это ещё почему?
– История, опыт. Но это не срочно, поэтому ознакомитесь потом, - махнул я рукой, Берия на этот раз меня видел, мы говорили по видеосвязи через смартфон, - я послал вам один приёмник. Как вам?
– Видел, даже дал специалистам оценить. Сказали, что очень необычные технические решения, особенно с наушниками. Материал - пластик?
– Да.
– Вот на него внимания обратили. Качество сборки, говорят, практически идеальное. Думали, немецкий или английский.
– Ну, они недалеки от истины - качество как раз таки на уровне хороших, дорогих радиоприёмников капстран. Я планирую развивать этот бренд и дальше. Но не заниматься радиоприёмниками, когда будет определённая известность и доверие, можно будет заняться чем-нибудь более серьёзным.
– У нас это работает не так, - грустно вздохнул Берия.
– Жаль. Но всё равно, попробую. А пока - распространяю приёмники среди союза композиторов. Пользуются популярностью, причём - большой.
– Да, как тебе удалось достичь такого качества звука и приёма?
– Это не моя заслуга, просто лампы действительно хорошие. Требования к ним со временем повышались, особенно к качеству, на фоне полупроводниковых радиодеталей. Поэтому в двадцать первом веке это уже реально предел качества, которого можно достичь на этой технологии.
– Отлично, - кивнул Берия, - тогда считаю, что с задачей ты справился. Итак, у меня для тебя будет небольшая, но очень ответственная работа в Москве.
– Слушаю?
– В Москву выезжают несколько человек из Тбилиси. Их личные дела я тебе перешлю.
– В чём соль проблемы?
– Крупные, очень крупные хищения в Грузии и всём закавказье. Благодаря твоей аппаратуре мы вскрыли целую сеть нелегальных поставщиков чёрного рынка, массовые хищения, полторы тысячи человек определённо виновны.
– Насколько я понимаю, у такой схемы должны быть кураторы и иерархия распределения средств? Клановая система.
– Ты правильно понимаешь, доходы, причём чаще в инвалюте и золоте, идут в карманы местных кланов. НКВД ими занимается, здесь уже десяток человек расстреляли. Из подкупленных. Но вот в Москве мои полномочия минимальны, и к Ягоде я даже приближаться не хочу.
– К слову, Ягода и Ежов у меня под самым плотным контролем. Если они попытаются вас завалить, у меня найдётся такой компромат...
– Какой?
– Гомосексуализм Ежова, множество липовых дел, в общем, целая куча отборного говна, в которой их можно утопить.
– Вот с мужеложеством может пройти, а липы... да кого они волнуют?
– Ну, если они действительно захотят вас убрать, то с ними случится суицид. Тремя контрольными в голову, а потом уже всё это всплывёт, да где надо и у кого надо всплывёт.