Сесквоч
Шрифт:
— Через несколько лет след этого маленького существа потерялся, — продолжала Элен. — Может быть, он умер в ка- ком-нибудь третьестепенном цирке.
— Ну, а с какой стати более крупный экземпляр этой особи посещает мое ранчо и совершает нападение на дочь моего конкурента? — спросил Фенберг. — А? Можете вы ответить на этот вопрос?
Он подошел к вращающемуся стулу, уселся на него и аккуратно положил ноги на стол.
Митикицкая пожала плечами. Причина? Возможно, секс?
Она чихнула.
На самом деле существовало два случая, когда Иети обращал внимание на человеческих женщин. Во-первых, конечно, история Чарли Два Парящих Орла и второй случай, происшедший в Британской Колумбии примерно в 1870 году. Большая Нога похитил тогда другую индейскую женщину и продержал ее в пещере около года. Согласно протоколам канадской полиции, женщине в конце концов удалось бежать, и она вернулась в свою деревню беременная. Версии о том, что же стало с отродьем твари, были разные. Некоторые считают, что ребенок умер при рождении или через некоторое время после. Другие говорят, что ребенка вырастили индейцы подальше от глаз белого человека, и потом он ушел к своим.
Элен вздрогнула. Заниматься сексом с вонючей тварью весом девятьсот фунтов. Ладно, она не хотела думать об этом.
— Итак, у вас есть друг? — спросил Фенберг.
Митикицкая уклонилась от ответа.
— Не обижайтесь, но что вам до этого?
Фенберг сидел, положив руки за голову и откинувшись на стуле.
— Просто любопытно.
Митикицкая понимающе улыбнулась. Она подошла к фотографии его мертвой жены Трейси и взяла ее в руки. Затем вернулась и поставила ее на стол Фенберга. Это было упреком, и Фенберг криво усмехнулся.
Глава X
Фенберг назначает Митикицкой свиданье
Фенберг ходил перед домом Митикицкой, мысленно рассуждая на этические темы. Было холодно. Было ли этичным назначать свидание своей служащей, успевшей проработать у него всего три дня, и к тому же делать это в утро похорон?
— Это не похоже на меня, — вслух произнес Фенберг. — Я выбит из колеи. Я бегу впереди паровоза. Я опережаю события. Мне самому будет неловко за себя, меня высекут и осмеют.
— Что там пишет Абигайл Ван Бурен?
"Мой выбитый из колеи друг!
Это здорово! Просто замечательно, что у тебя появились чувства к этой молодой, хорошенькой и талантливой леди. Я знаю, что у тебя серьезные намерения. Но, господи, Майк, подожди до тех пор, пока она не поселится и своей квартире!
Эбби".
Старик Эбби. Я собираюсь спросить у нее.
Фенберг позвонил в дверь. И еще постучал. Несколько раз. Наконец он услышал, как попросили подождать. Она шла, он слышал шарканье комнатных тапок.
— Доброе утро, — сказал Фенберг, сияя. — Я приехал, чтобы отвезти вас на похороны.
Митикицкая непонимающе заморгала. На ней был желтый махровый халат, черные волосы не причесаны. На щеке складка после сна. И все же она казалась Фенбергу очень красивой.
— Похороны?
— Ну да.
Митикицкая вздохнула и выглянула на улицу.
— Мне кажется вы все спутали с гольфом. Для гольфа, как и для похорон, нужны стриженые лужайки, озеро и буфет. Но в гольф играют в шесть тридцать утра, когда только что рассвело, а похороны обычно начинаются часов в десять.
Фенберг улыбнулся и продолжал стоять.
— Заходите, — Элен, зевнув, махнула рукой в сторону комнаты и вошла сама, шаркая тапками. — Заходите же.
Фенберг вошел и остановился в нерешительности:
— Господи, я разбудил вас?
— Нет-нет, — ответила Элен, не переставая зевать. — Я собиралась встать пораньше и немного поохотиться на уток перед похоронами. Погонять этих маленьких крякв, до того как они успеют выпить свой утренний кофе.
Элен сложила руки на груди и оперлась о стену. Они нашла эту квартиру на второй день своего пребывания в Бэсин Вэли, и Фенберг помог ей подвезти туда багаж и кое-что из мебели.
— Я решил подарить вам цветок, — Фенберг вынул из-за спины розу на длинном стебле.
Элен понюхала:
— Она хорошо пахнет.
— Да.
— Это для похорон или мне? — спросила она, все еще нюхая цветок.
Это вам, — ответил Фенберг. Прошлым вечером Клиффорд посчитал количество цветов в букете, который Майк принес из цветочного магазина, и заметил, что одна розы лишняя.
Элен зевнула:
— Извините. Я никак не приду в себя. Последние три для были такие сумасшедшие, и мне ни разу не удалось хорошенько выспаться. Я чувствую себя совершенно разбитой. Черт.
— Я думаю, может, мне лучше вернуться через несколько часов? — сказал Фенберг.
— Нет-нет. Останьтесь. Я приготовлю завтрак, — ответила Элен и продолжала стоять, прислонившись к стене. Она посмотрела на цветок, потом на Фенберга. — Что?
— Что "что?" — переспросил Фенберг.
— У меня такое чувство, — произнесла Элен.
— Какое? — заинтересовался Фенберг.
— Такое чувство, что вы пришли сказать о том, что вас тревожит или попросить меня о чем-то непростом.
— Ну… — Фенберг уставился на свои начищенные ботинки. Он оделся, чтобы отправиться на похороны Дарлы Беган, в 4.30 утра. — Я действительно хочу кое о чем попросить вас.
— Я вся внимание, — ответила Элен, зевая.
Элен сняла симпатичную просторную квартиру на одном из верхних этажей дома в спокойном респектабельном районе. Большая часть багажа еще не была распакована, но на верхней полке, протянувшейся вокруг комнаты по всем ее четырем стенам, уже стоял фарфор, и мягкие игрушки с каменными лицами молча наблюдали за ними. Фенберг подумал, что они много знают о Митикицкой. Он повел рукой.
— Я, хм…
— Хорошо сказано.
— Позвольте мне сказать все прямо. Может быть, я выбрал для этого не лучшее время и место. Я обычно совсем не такой. У меня были другие свиданья, и в конце…Нет. Разрешите, я начну сначала.