Сесквоч
Шрифт:
— Почему ты думаешь, что Элен и существо там? — спросил Фенберг, глядя на возвышающуюся гору, наполовину скрытую в тумане.
— На самом деле мысль туг работает в двух направлениях, — сказал Туберский с легкостью взгромождая массивный рюкзак на плечи.
Бин передавал Чарли Два Орла из машины провизию, тот позволял половине свертков падать на землю.
— Возможно, существо прячется наверху в пещере Свода Степой Вдовы, — сказал Джон, указывая рукой на покрытую снегом гору. — Или же оно в пещере у водопадов Вебстера.
Туберский махнул рукой в сторону долины в противоположном направлении.
Фенбергу было все равно. Ему хотелось приблизиться к цели.
— Подъем к Слепой Вдове трудный, но осуществимый. Специального альпинистского снаряжения не потребуется, — сказал Туберский, поправляя рюкзак. — Я думаю, это секретное логово существа.
— Ты думаешь.
— Он иногда гулял где-то. Однажды я пошел за ним, — объяснял Туберский, кивая на пик. — Это его второй дом. Он идет туда, когда его что-то тревожит.
Фенберг увидел, что брат полез в карман майки и достал большую упаковку таблеток. Нитроглицерин.
— Каково же второе направление, в котором работает твоя мысль? — спросил Фенберг.
— Что он в той пещере, где мы жили вместе.
— Это место кажется мне более правильным, — сказал индеец. Он угрюмо смотрел на лежащий у его ног рюкзак. — Мне придется нести одну из этих вещей?
— Нет, — ответил Фенберг.
— Но когда мы придем, тебе придется спать стоя и обойтись без обеда, — добавил Туберский.
— Почему бы ему не вернуться назад в пещеру? — спросил Фенберг.
— Это слишком очевидно.
— Мы преследуем существо, которое является наполовину животным, — заметил Фенберг, — а не советского гроссмейстера. Почему бы ему не вернуться назад в пещеру? Между прочим, она далеко отсюда?
— Всего лишь в двадцати минутах езды. И часа три подниматься в хорошем темпе, — ответил Туберский. — Тут только одно. Во время стресса он забирается повыше.
— Но ты не уверен в этом.
Туберский сунул руку в задний карман брюк и вытащил оттуда голубую облегающую шапочку. Он натянул ее на уши.
— Почти уверен. А может, я думаю о медведях.
Спор продолжался несколько минут. При этом Бин Брэс старался находиться между братьями. Туберский напомнил Фенбергу о том, что очень важным был элемент неожиданности, потому что если существо обнаружит их, оно утащит Митикицкую так далеко, что туда им может понадобиться виза. Фенберг приказал Туберскому никогда не упоминать при нем слово "виза".
— Дружище, доверься мне на этот раз. Я жил с ним. Я знаю все его привычки. С твой невестой все должно быть в порядке. А когда я принесу лекарство этой твари, и с ним тоже все будет хорошо. Помни, что я хочу найти ее так же сильно, как и ты. Мы проверим сначала Слепую Вдову, а если их там нет, то мы, по крайней мере, сможем пойти при свете полной луны к водопадам Вебстера.
И несмотря на лучшие доводы Фенберга, они отправились к Своду Слепой Вдовы.
Первый час мужчины шли молча, и был слышен лишь звук шагов по мокрому снегу и гравию. Они постоянно сопели. Семь утра, вычислил Фенберг. На вершину они поднимутся к полудню. Час или два на поиски. Пять часов назад. Они вернутся к семи вечера. Семь, темнота и полная луна.
Фенберг посмотрел в небо, потом на своих партнеров. Ему было немного досадно, что из трех самых известных лиц в городе, входивших в состав экспедиции, он был в самой плохой форме. Нерегулярные дружеские встречи в гимнастическом зале Кугара (три на три) и разминка в обеденное время с королевой аэробики Кати Смис (которая была поразительно похожа на Трейси) не подготовили Фенберга к подъему в горы. И еще эти облака. Чувствуешь себя, как в засаде. Боги бурь и штормов, затаившись, собирали всю до капли влагу отсюда до Канады и, когда больше собирать уже будет нечего, они обрушат на них огромную каплю величиной с Австралию. Когда пошел третий час подъема, небо почернело. Фенберг тащился, еле передвигая уставшие ноги, уставившись, как под гипнозом, на коричневые тупые носки своих ботинок с красными шнурками. Ботинки мои друзья, ботинки мои друзья. Он ткнулся в рюкзак Туберского.
— Извини, — сказал Туберский.
Фенберг отскочил от него.
Туберский обернулся, лицо его глупо сияло:
— Что я тебе говорил? — В руках у Туберского была маленькая сломанная веточка. Фенберг тупо посмотрел на нее. И что?
— Экземплряриус Североамериканского Снежного человекиуса волосатиуса — улыбнулся младший брат Фенберга. На ветке застрял клок черной шерсти. — Мы на верном пути.
Так оно, казалось, и было.
Пройдя еще несколько футов, они нашли первый след. Существо явно не пыталось скрыть свои следы. Даже Фенберг удивился отпечаткам. Расстояние между ними было около двух ярдов, когда существо просто шло, и оно увеличивалось до двенадцати футов, когда существо перепрыгивало через бревно или небольшой ручей.
— Он, видимо, поправился, или почва здесь более мягкая, — комментировал Туберский, измеряя глубину следа пальцем. — Посмотрите. Глубина около трех дюймов.
— Может быть, это потому, что он нес Элен, — сказал Фенберг, наклонившись и опустив руки на колени. Туберский посмотрел на него и кивнул в знак согласия:
— Я чувствую, — сказал он Фенбергу, выпрямляясь, — у меня такое чувство, что не пройдет и двадцати четырех часов, как мы все вернемся домой бодрыми и будем кататься от хохота, вспоминая наши приключения.
— Надеюсь, он не собирается рассказывать историю циркачей из "Ринглин Бразерс"? — сказал Чарли.
Фенберг тоже не клюнул на это "вернуться домой бодрыми". Он был бы более счастлив, если бы им просто удалось найти Элен и никогда больше не видеть это волосатое существо. Хотя… колесики защелкали в черепной коробке Фенберга. Настоящий, живой Снежный Человек. Пять долларов с человека, помножить на пять миллионов людей, минус двадцать процентов на накладные расходы…
— До мест обитания Большой Ноги еще немалый путь, — сказал Туберский, потягиваясь. — Нам идти еще не меньше часа и, должен признаться, мне надо передохнуть. Я выдохся.
Фенбергу хотелось поцеловать его.
— Может, посидим вон на той поляне?
Они подошли к старой повалившейся березе, сбросили рюкзаки и разлили оставшийся в термосах горячий чай. Местом их стоянки был плоский уступ, за которым открывался широкий скалистый вход в небольшое ущелье. Откуда-то до них доносился шум воды, земля была холодной и жесткой, но Фенбергу она показалась мягким матрасом. Он поднял голову.
— Чувствуете, пахнет чем-то странным? — спросил Фенберг, принюхиваясь.