Сессия в условиях Талига
Шрифт:
В кабинет очень тихо вошла Мэллит, но ее выдал легкий стук каблуков. Я ничего и не собирался скрывать, только повернулся к ней и поймал на себе печальный и взволнованный взгляд жены. Не собираясь забрасывать меня расспросами, Мэллит молча надеялась, что я расскажу о том, что происходит.
– Мэллит, я уезжаю, – произнес я торопливо, бережно сжав ее ладони в своих. – Не знаю, когда удастся вернуться и удастся ли, но я буду очень надеяться на это. Если все пойдет на лад, то через месяц я буду здесь.
– Хорошо, Ричард…
– Вот, – я вытащил из-за пазухи отречение, –
– Поймет… – повторила Мэллит, грустно улыбаясь.
Если не обозлится на меня за Катарину. Если с ним ничего не случится. Этих “если” видимо-невидимо, но лучше об этом не думать. И я с чистой совестью сел за письма. Первое было предназначено для Робера.
“Герцог Эпинэ, я сделал то, чего требовали обстоятельства и Честь Скал, но наши пути еще не разошлись. Все зависит от вашего решения. Моя жена Мэллит объяснит вам обо всем подробнее. Я еду на поиски моего сюзерена, по глупой случайности мною преданного, и рассчитываю вернуть его расположение. Я желаю Вам покоя и здоровья. Если вы не считаете герцога Алву истинным королем и несогласны с тем, что я сделал, лучше нам в этой жизни не встречаться. Ричард Окделл”.
Второе письмо было обращено к Айрис – я просил ее быть несчастному Эпинэ хорошей женой и крысиному семейству – хорошей хозяйкой. Жаль, что Мэллит оставалось совсем немного, но пока она – полноправная хозяйка дома. Пока не приедет Арлетта Савиньяк. Но вдруг они найдут общий язык? В любом случае мне пора. Надо только обнять Мэллит на прощание.
– Я люблю тебя, Мэл…
– Я люблю тебя, Дик…
Последнее объятие, последний взгляд друг на друга. Рыжий локон легко скользнул по моей щеке. И хотелось бы остаться, но нельзя. Времени нет от слова совсем. Предупредив Мэллит о том, что могут нагрянуть чесночники, я забрался в седло и поехал прочь. Конечно, приедут они лишь после того, как Карваль узнает, что Катарине Оллар причинен вред, но предупредить жену стоило. А теперь надо попрощаться мысленно с домом, к которому так привык за это долгое время… Седельные сумки наполнены немногочисленными вещами, Мэллит в желтом платье провожала меня возле ворот.
– Я вернусь, – пообещал я, не зная, вру или говорю правду.
– А я буду ждать, – в золотистых глазах Мэллит блестели слезы.
И я выехал за ворота. Прежде всего стоило поискать Карваля самому и разобраться со Штанцлером. Но старик – второстепенно. Если при генерале не будет его чесночников, возможно, мы даже сумеем нормально поговорить. В надежде на это я отправился к особняку бывшего кансилльера. Найти его оказалось не так уж и трудно. Низкий дом с заколоченными окнами и временными воротами. Постучавшись в привратницкую, я подождал немного, пока привратник с пустым рукавом выйдет. Руку потерял? Хм…
– Чем могу служить монсеньору?
– Граф Штанцлер дома?
– Полчаса уж как…
Какая прелесть. Если Карваль там, будет здорово, если же нет, то просто наору на старого и больного мерзавца, а потом поеду искать дальше. Сперва, конечно, лучше,
– Свести лошадь на конюшню?
– Нет.
– Тогда я скоро вернусь, – сказал я, спешившись и зацепив поводья за седло.
– Да, монсеньор.
Особняк разорили альдовские мародеры, слуги отсюда давным давно разбежались, поэтому мне пришлось навалиться на тяжеленные двери, прежде чем войти. С отвратительным, похожим на скрежет, скрипом, они подались. На лестнице ковров не было – вынесли. На верхней площадке красовался безголовый рыцарь. Видимо, мародерам было тяжело тащить эту железку. Дом практически нежилой, но как здесь Штанцлер обитал все это время, меня не волновало.
Наконец лестница кончилась, но и здесь окна были заколочены. Неприятно и неуютно здесь, но не надо торопиться уходить. Тяжелая мебель в комнатах была перевернута, пахло застарелой пылью, картины были вырваны из рам. Даже ободрали обивку со стен, а диван покрылся желтой плесенью. Но где же товарищ Штанцлер? Может, в жилых комнатах или в кабинете? Я пошел быстрее и наконец приблизился к приоткрытой двери кабинета. Здесь тоже приоткрыта, но не заперта дверь.
Там, за дверью кто-то чем-то шуршал и скрипел, но разговоров и шагов слышно не было. Призраки, что ли, в бумажках копаются? Решившись, я толкнул тяжелую дверь и вошел. Август Штанцлер был в кабинете, стоял рядом с окном, а напротив него стоял Карваль. Вот он-то мне и нужен. А вслед за мной вошли трое южан. Откуда взялись, телепортировались? Чувствую, сейчас будет движуха…
– Дикон, мальчик мой, как ты догадался? – прошелестел Штанцлер.
– Это было нетрудно, – отмахнулся я, чувствуя, как коробит от этого обращения. А в голове появилась одна великолепная мысль, как можно нейтрализовать Карваля с его документом. Но не сейчас, а позже, чтобы без свидетелей…
– Прошу меня простить, герцог Окделл. Дела… – пояснил Карваль. – Пытаемся найти доказательства по делу графини Савиньяк, но здесь не найти даже крыс.
– Разрешите мне вам помочь?
– Благодарю, но это входит в мои обязанности, – лицо Карваля стало жестким, как и голос. – Однако, мне нужно на несколько часов вернуться в казармы Дювье, успокойте привратника. Он нервничает.
– Слушаюсь.
– До встречи,
Да, до встречи… Я молчал, слушая удаляющиеся шаги, и напряженно думал. Надо было говорить о чем-то со Штанцлером, однако все мне нужные мысли куда-то уплыли.
– Мой мальчик…
– Не называйте меня своим мальчиком, – вежливо, но сурово попросил я, – потому что я – в лучшем случае мальчик Алвы. И не надо упрашивать меня, чтобы я взял вас с собой куда-нибудь в Надор или еще куда. Вы мне не нужны.
– Дикон. Мне нужна твоя помощь, – старик посмотрел на меня с мольбой, а потом оглядел полутемную комнату. – Я хочу жить, хоть стар и нездоров. Багерлее и смерти тех, кто мне дорог, превратили меня в развалину. Помоги мне.
– Нет, – отрезал я. – Отстаньте. Мне нужны не вы и неважно, что с вами случится.