Сестра Харуна ар-Рашида
Шрифт:
Постой, вроде кто идет... Нет, никого... Но дудки! Приказ
есть приказ. На посту я. Не завлекай меня, гурия, слы¬
шишь! Приходи вечерком под чинару, что у Багдадского
моста, тогда и поговорим.
— Может, и приду, служивый, а может, и нет. О, как
я несчастна! Хозяин послал по делу, а я тут словно в мы¬
шеловке. Горе мне, горе!
— Не хнычь ты, дурочка! Зачем хозяин-то послал?
— Отнеси, говорит, пергамент госпоже, —
и сама удивлялась, как это ловко у нее получается. — Я
отнесла вот, а уйти ие успела. Хозяин хватится... Ох, и
достанется мне! Надо бы вернуться, покуда он спит.
— А кто твой хозяин? — полюбопытствовал стражник
и подмигнул ей. — Хотел бы я быть на его месте.
— Абуль Атахия, служивый, придворный поэт.
— Знатная птица! И ты должна была вернуться к
нему на ночь?
По лицу Атбы разлился румянец.
— Чего молчишь?
— На службе я... Отдала пергамент, получила...
— Что получила? — воскликнул стражник, и глаза его
заблестели. — Ах, ты скрытничаешь? Тогда не о чем нам
толковать!
— Постой, служивый! Отпусти ты меня, несчастную!
Попадет мне от хозяина. Неужто тебе меня не жалко?
— Чего тебя жалеть-то! Хороша куропатка в небе, да
в руки не дается.
— Ты шутить изволишь, а я извелась тут вся... Спроси
госпожу Аббасу, она подтвердит, я не дворцовая.
— Твою Аббасу отвели к башне, что у крепостной сте¬
ны. Верно, кровь пустили. Поворачивай-ка ты — кру¬
гом! — и жди, когда прибежит хозяин. Он не задержится,
плохо ему, видно, спалось ночью-то, — отмахнулся страж¬
ник и принялся опускать решетку.
— Я скажу тебе! Слушай! — приглушенно вскрик¬
нула Атба и понизила голос до шепота, — Абуль Атахыя
пишет стихи только за барыш. Иначе из него не вы¬
жмешь ни строчки. Таковы все поэты. Что поделаешь, им
бы только хватануть золотишка. Или бабу какую, но это
редко. Я-то уж знаю. Вчера хозяин написал касыду,
длинную-предлинную, в честь Аббасы. Послал отнести
пергамент. Аббаса приняла...
— А как барыш?
— Дала...
— Дала? Где? Покажи!
Атба запустила руку за пояс и вытащила ожерелье.
Пробивавшиеся сквозь ячейки решетки лучи света
вытягивались в комнате длинными полосами. Крупные,
чистой воды изумруды вспыхивали ослепительными зе¬
леными огоньками.
— За одну касыду
тебя!
Стражник, словно завороженный, попытался схватить
ожерелье. Атба отпрянула. Блеск камней исчез на мгно¬
вение и снова вспыхнул.
— Что я скажу хозяину? Ты с ума сошел!
— Соври, что Аббаса ничего не дала!
— Не поверит он...
— Правду-то ему не узнать. Соври! А сами давай раз¬
ломаем... Мне половину, тебе половину!
Переступив порог, Атба протянула ожерелье. Страж-
пик вцепился в него, рванул к себе. Серебряные нити пе
выдержали и лопнули. В руках у Атбы остался малень¬
кий обломок бесценного украшения.
Зато она была на свободе.
Глава LXIV
ЕЩЕ ОДНО ПРИГЛАШЕНИЕ
В Нахраван спешил гонец предупредить о небольшой
задержке с отъездом, а Джаафар ибн Яхья уселся за пыш¬
но убранный стол отпраздновать последний день своего
пребывания в Багдаде. После вина и яств ему захотелось
насладиться музыкой.
— Не сбежали ли певцы от низвержепного визиря? —
спросил он, поводя вокруг осоловевшим взором. — Остался
кто-нибудь?
— Как не остаться, мой господин! — воскликнул эмир
увеселений. — Твоего распоряжения ждет Абу Закар.
— О, Абу Закар! Люблю я его! Хоть он и слепой,
а видит дальше других. Хорошо сочиняет песни! Впу¬
сти его!
Раб-поводырь привел слепого, усадил на шелковую
подушку. Полукругом расположились наложницы с лют¬
нями.
Давно уже Абу Закар раскусил халифа Харуна ар-Ра-
шида. Не доверяя ему, слепой тщательно обдумывал фра¬
зы, которые эмир правоверных говорил, старался угадать,
чем они вызваны, каков их истинный смысл. По внешним
признакам — по настроению, по едва уловимым интона¬
циям голоса —- научился он угадывать истиипые побужде¬
ния халифа. Поутру Абу Закар заметил, что халиф про¬
изводит впечатление человека, проведшего бессонную
ночь и озабоченного, но изо всех сил старающегося пока¬
зать, что он доволен и весел. Дважды спрашивал халиф,
не ходят ли по городу какие-нибудь слухи. К чему бы это?
Когда Ибрагим аль-Мосули, видно тоже почуявший не¬
ладное, спросил, верно ли, что новым визирем станет аль-
Фадль ибн ар-Рабиа, а Бармекиды будут отстранены от
власти, Харун ар-Рашид прикрикнул на него. Халиф был