Сестра огненной ведьмы
Шрифт:
«Если ты хочешь».
«Хочу. Помоги мне!»
Кажется, я даже не успела додумать эту мысль до конца. Огненные языки захлестнули меня с головой, как волны, втянули в себя. Все вокруг исчезло в ослепительной вспышке – и я оказалась в лесу. В ночном лесу, освещенном лишь ущербной луной, свет которой тонкими нитями сочился между голыми ветвями.
«Ну вот ты и вернулась, - огонь распластался по жухлой траве. – Я же говорила, что так будет».
«Но… я не думала… Я не хотела...»
«Нет, ты именно захотела, Эста, - оборвала меня ведьма. – Я не могла забрать тебя против воли.
«Я просила помочь, а не уносить меня обратно в лес!»
«Это не имеет значения».
«Еще как имеет, - я оскалила зубы. – Думаешь, я останусь здесь? Узнав, как это – жить с любящими людьми? Пусть даже лисой!»
Словно грубая рука вырвала меня из лисьего тела и отбросила в сторону – как Феннор швырнул на ковер у камина. Лиса, жалобно поскуливая, бросилась бежать со всех ног.
«Ты больше не сможешь войти в нее, Эста. И останешься здесь».
«Но зачем? – мой огонь больше не был слабым, прибитым к земле, он взметнулся выше деревьев. – Я не хочу быть с тобой, не хочу тебе помогать».
«Никто не спрашивает, чего ты хочешь. Тебе придется остаться здесь и сменить меня, когда закончится моя жизнь».
«Тогда скажи другое. Зачем ты вообще позволила мне встретиться с сестрой и отпустила к ней?»
«Она поддерживала в тебе силу даже без медальона, пока была рядом. Не отпусти я тебя, ты погибла бы. А вот зачем рассказала о ней и позволила встретиться… Узнаешь в свое время».
А я и правда не подумала, что ведьма может понять мою просьбу о помощи как желание вернуться. Понадеялась наивно, что подожжет дверь, и я убегу. Найду комнату отца, буду скрестись, пока не услышит и не откроет. Если ведьма и правда не может никого забрать без согласия, пусть даже такого невнятного, ничего бы она мне не сделала. Убралась бы назад в камин. А утром, глядишь, я и смогла бы удрать. Или – ну а вдруг? – Феннор все-таки отпустил бы меня.
А теперь… Что теперь? Лисица убежала, и ведьма сказала, что я больше не смогу войти в ее тело. Значит, никогда не смогу быть рядом с Кристель. А еще хуже то, что она даже не узнает, что со мной случилось. И о чем подумает? Что я вернулась в лес? Или что меня забрала ведьма? Глупо надеяться, что Феннор о чем-то расскажет. Да и что он может рассказать? Была лиса – и вдруг исчезла?
Хотя… если бы Кристель узнала, как все случилосль, она, возможно, и догадалась бы. Но вряд ли Феннор захочет, чтобы об этом стало известно.
Я выросла в лесу, он был для меня знакомым, родным – каждое дерево, каждый куст. Но прошло чуть больше месяца, и все вокруг показалось чужим. К тому же с весны я привыкла к лисьему телу, выходя из него все реже и реже. Сейчас, огнем, не знала, куда себя деть, где найти место.
Тоска - она грызла меня, как человека, которого снова насильно разлучили с близкими.
Как человека…
Я не могла вспомнить что-то важное. То, что упустила, не заметила, не запомнила. Бродила, оставляя за собой дымный след, по всему лесу – и ночью, и на следующий день. Бродила, пока не нашла нашу лису, мышкующую на поляне. При моем приближении она оскалилась, зафыркала, залаяла, ощетинив шерсть на загривке. И все же я попробовала войти в нее.
Ничего не вышло. В этот раз ведьма меня не обманула. Однако мне удалось заставить лису идти туда, куда я ее направляла. Нет, она не понимала приказов, но преодолеть полосу огня не могла, поэтому вынуждена была подчиниться.
Когда придворные, и Кристель вместе с ними, будут возвращаться домой, им придется ехать через лес, другой дороги из Эвирана нет. Была бы – возможно, вся моя жизнь пошла бы иначе. Если Кристель увидит лису и меня в огненном обличии, наверняка обо всем догадается.
Конечно, я могла бы ждать у дороги столько, сколько понадобится. Вот только увидит меня не одна Кристель, а вся свита. И что тогда? Хотя если это будет просто огонь, кого удивит? Конечно, лесной пожар поздней осенью редкость, но, может, кто-то бросил непотушенный костер?
Я так и сделала – осталась у дороги и не отпускала лису. Сначала она еще пыталась сбежать, но потом смирилась и держалась поблизости. Ведьма не появлялась. Она была уверена, что я никуда не денусь, не выберусь за границы леса. Лисой – да, могла, но огнем – нет. А когда войду в полную силу и смогу – все равно, куда мне идти? Подглядывать за родными из камина?
Теперь я хотела только одного – еще раз увидеть Кристель. Может быть, в последний. И чтобы она поняла: я помню и думаю о ней. И никогда не забуду.
Затаившись в ожидании, я снова и снова размышляла о последних словах ведьмы: со временем я узнаю, зачем понадобилась наша с Кристель встреча. Единственным предположением было то, что раньше, пока я росла, хватало нашей связи на расстоянии, через медальон. Но когда я выросла, понадобилось что-то еще. Какая-то иная связь – возможно, душевная? Вот только зачем?
На этот вопрос я ответить не могла, однако внезапно вспомнила то, что мучительно ускользало, словно дразнясь.
«Откуда взялся этот медальон?» - спросила я.
«Это сгусток огня, в нем твоя человеческая сущность», - ответила ведьма.
Моя человеческая сущность… А что, если ее и правда можно вернуть – с помощью медальона? Но как рассказать об этом Кристель?
Если только буквы? Да, с кубиками было удобнее, но ведь я могу выжечь буквы. Если, конечно, она догадается прийти – как раньше приходила в лес к лисе. Уже поздняя осень, не раз шел снег, хотя и не задерживался надолго. И драконы улетели в свою долину вместе с детенышами, а это означало, что зима совсем близко.
Я потеряла счет дням. Казалось, будто жду уже не одну неделю. Может быть, из Эвирана проложили другую дорогу, а я и не знаю? Или свита решила остаться там с принцессой до весны? Но вот однажды издалека донесся тот звук, который я так надеялась услышать: конский топот, скрип колес, голоса. Лиса учуяла бы раньше – ветер наверняка принес запахи людей и коней, но я не различала их.
Я пряталась за кустами и не позволяла ей отойти. Придворные ехали по узкой дороге парами, процессия растянулась, но Кристель не было видно. Наконец появилась и она – рядом с Грайном. Спасаясь от моего огня, лиса выскочила на дорогу прямо перед ними.