Сестрички и другие чудовища
Шрифт:
И наконец, в прошлом месяце появилась и пять дней назад дозрела бусина в Исландии, где исследовательский пыл профессора Джонсона был погашен холодным античным взглядом. В общем-то самого Джонсона Горгоны могли и не трогать, но многовековой опыт общения с героями мужского пола выработал у них мощный условный рефлекс: «Мужик? Сдохни!».
И в тот же миг Сфено и Эвриала почуяли следующую бусину. Обрадованные редкой удачей, они помчались в Антарктиду, прикладывая попадающиеся на пути мужские коллективы солдат, летчиков и туристов, сметая ряды учёных, бросились в бусину… и через десять часов выпали
Все четыре сестрички пригорюнились, сделавшись похожими на двух русских Алёнушек и двух парижских горгулий соответственно.
— Не мог этот Кронос, — пробурчала Ирэн, — погуще бусин насыпать?! А лучше дал бы вам по бусине, чтобы вы могли в любой момент…
— Ирэн, ты гений! — перебила её Мари.
Ирэн уставилась на сестру, которая в порыве нежности могла назвать её ласточкой или лапушкой, но это был максимум.
— То есть профессор Джексон гений!
— Да ладно… — недоверчиво протянула Ирэн.
— То есть Эдуард гений!
До Ирэн дошло.
— Та штуковина, в которую я угодила! — завизжала она и принялась прыгать прямо на стуле.
— Пространственно-временной преобразователь Эдуарда! — поправила её Мари, но к прыжкам на стуле присоединилась.
Горгоны забеспокоились и принялись наперебой шипеть. В их шипе слышалось искреннее участие.
Ирэн выслушала, расхохоталась, ответила что-то древнегречески-успокоительное и пояснила сестре:
— Они решили, что мы так убиваемся от горя. Говорят: «Не расстраивайтесь так, мы подождём, нам не впервой».
Мари стала серьёзной:
— Ты им объясни, что теперь их в покое не оставят. Вся Кошмарная полиция будет доставать… пока не достанет. Это вам не НКВД!
Ирэн послушно затрещала словами, кончающимися на «-ос». У Мари даже промелькнула мысль, что сестра её дурит и на самом деле общается с древними чудовищами на литовском.
— И про преобразователь расскажи. Объясни, что…
— Да объяснила уже! — перебила Ирэн. — Они всё поняли.
По реакции Горгон было ясно, что они всё поняли, но не до конца поверили. Мари показалось, что они пять раз повторили один и тот же вопрос, на что переводчица три раза ответила «ите» [36] , один раз «наи» [37] , а на пятый раз перешла на родной язык:
36
Да.
37
Конечно.
— Да я же вам говорю: да! Можно самому сделать бусину и прыгнуть туда, куда захочешь!
Это Горгон убедило, оживило и привело в энергичное состояние духа. Сфено и Эвриала прыгали вокруг Ирэн, клекотали и хлопали крыльями, как разбуженные среди ночи, но почему-то радостные индюшки.
— Оу! Оу-оу-оу! — мотала головой Ирэн. — Я не знаю как… И Мари не знает…
Клёкот и хлопанье крыльев усилились. Горгоны явно хотели модернизированную бусину Хроноса здесь и сейчас.
Мари поняла две вещи. Во-первых, лингвистический барьер исчез окончательно и разговор
Поэтому она резко хлопнула ладонью по столу:
— Так! Успокоились все!
По крайней мере все повернулись к Мари.
— Мы искусственную бусину сделать не можем, — она произносила слова медленно и раздельно, как будто говорила с глухими, — но за дверью есть Эдуард. Он сможет.
Горгоны повернули головы в чёрных очках набок. Теперь они походили на голубей-стиляг.
У входа в ресторан царило боевое уныние. Спор «Что делать дальше?» выдохся. Плакат Джеффа «Никаких переговоров с террористами!» выглядел совершенно истрёпанным — впрочем, как и альтернативный плакат, написанный охрипшим от собственных аргументов Образцовым: «А если надо время потянуть?». Сами оппоненты сидели на полу, выставив перед собой рукописные аргументы, и мрачно молчали.
Спецназовцы сидели с оружием наизготовку и тайком от Шастеля позёвывали. Генерал прогуливался с отсутствующим видом.
Швед допытывал Эдуарда: почему Ирэн не окаменела? И почему окаменел Мрак, который вообще кошмаров не видел? И зачем Ирэн было зеркальце? И что вы тут по полчаса экаете, вместо того чтобы четко и ясно отвечать на вопросы?
В конце концов из учёного удалось выбить следующие гипотезы:
Ирэн не окаменела, потому что она женщина. То есть девушка («Лейтенант, не цепляйтесь к словам!»). Словом, не мужчина. Возможно, эти кошмары на девушек не действуют. «Вызовем женский спецназ! — тут же предложил Образцов. — Или нет, лучше не надо!»
А Мрак, наоборот, не Ирэн. То есть мужчина. Вот и окаменел. А видел — не видел… Этот вопрос науке пока непонятен.
Зачем Ирэн зеркальце? Науке вообще неясно, зачем девушки таскают с собой кучу всякого барахла. Наверное, носик припудрить хотела.
Наука не экает, а тщательно взвешивает ответы.
Кстати! Зеркальце Ирэн могло понадобиться для того, чтобы не смотреть в глаза чудовищу! Что вы говорите, лейтенант? В каком ужастике? А почему сразу не сообразили? Сначала надо соображать, а уж потом переживать, у вас и погоны на плечах для этого.
Последняя гипотеза сильно оживила дискуссию. Джефф с Образцовым уже почти подготовили план атаки («Всех оборудуем зеркалами заднего вида и атакуем, наступая задом!»), когда дверь открылась, и Ирэн предельно деловым тоном потребовала:
— Эдуард! А ну-ка, подойдите сюда на минуточку!
Наука в лице ассистента профессора Джонсона зависла от такого предложения, но О., который изныл от неизвестности, перекинул Эдуарда через плечо и со сдавленным криком: «Мы идём!» втащил его в ресторан.
Дверь захлопнулась вместе с нижней челюстью шведа.
— Думаю, — сказал Образцов, — штурмовать зал не придется.
«Такими темпами, — написал Джефф, — через пару часов они сами нас туда по одному перетаскают».
— Какая удивительная история, — Шастель, покачивая головой, выковырял наушник из уха. — Оказывается, это не кошмары, а бессмертные Горгоны из семейства титанов… Что вы так на меня смотрите? Вы что, думали, я отпущу беззащитную девушку в лапы безжалостного врага, не снабдив её микрофоном?