Сестры
Шрифт:
— Послушайте, на Рождество я уезжаю с семьей в Сан-Барт. Когда вернусь после Нового года, я хотел бы встретиться с вами. Было бы здорово снова увидеть вас.
— Нет проблем, — с улыбкой отозвалась она. — Со времен детского сада у меня не было свиданий в канун Нового года. И меня всегда трогает до слез, когда я слышу, как исполняют «Доброе старое время». Желаю вам хорошо провести время в Сан-Барте.
— Я позвоню вам, когда вернусь, — пообещал он явно из вежливости, а сам, наверное, подумал: «Надеюсь, больше никогда не увижу тебя, а номер твоего телефона спущу в унитаз или скормлю своей кошке». Она совсем не ждала, что он позвонит.
— Спасибо, что посетили шоу, — вежливо сказала она и помчалась разбираться с обычными критическими ситуациями, сразу же забыв о нем. Его имя — Джон Сперри — она даже не собиралась запоминать.
На следующий день сестры отправились в Коннектикут. Крис поехал с ними, и все они вместе с отцом сходили к полуночной рождественской мессе в ту самую церковь, где ежегодно бывали с матерью. Тэмми заметила, что отец плачет. Она просунула руку ему под локоть и обняла его. Увидев это, все они обняли друг друга. Это был момент, полный воспоминаний и любви, и даже надежды. Что бы ни случилось, они по-прежнему были вместе.
В Коннектикуте стояла холодная погода, и в течение уик-энда несколько раз начинался снегопад. Девушки и Крис поиграли в снежки и соорудили снеговика. По общему мнению, рождественский уик-энд удался на славу. В последний день они все собрались на кухне за великолепным обедом, который приготовили общими усилиями.
Сабрина заметила, что отец какой-то тихий, вероятно, потому, что все уезжают, и он снова остается один. Он терпеть не мог одиночество. В конце обеда отец смущенно кашлянул и попросил минуту внимания. Тэмми испугалась: вдруг он сейчас скажет, что решил продать дом и переехать в Нью-Йорк?.. Она любила этот дом и не хотела, чтобы он его продавал. И надеялась, что речь пойдет не об этом.
— Не знаю, как и сказать вам, — с несчастным видом заговорил отец. — Вы все так добры ко мне, и я вас очень люблю и не хочу, чтобы вы сочли меня неблагодарным. — Он чуть не плакал, и им было безумно жаль его. — Последние шесть месяцев, которые я прожил без вашей матери, были для меня самым ужасным временем за всю мою жизнь. Иногда мне казалось, что я не смогу выжить. А потом я понял, что смогу, что моя жизнь не закончилась с ее смертью. И я должен благодарить вас за то, что она продолжается.
Все его дочери были тронуты и с улыбками кивали головами.
— Вряд ли ваша мать хотела бы, чтобы я был одинок и несчастен. Будь я на ее месте, я бы тоже не пожелал ей такой доли. Люди в нашем возрасте не должны быть одни. Им нужно, чтобы кто-нибудь всегда был рядом, — объяснял он, и они вдруг перестали понимать, к чему он клонит. То, что он говорил, все больше и больше напоминало бессмыслицу, и Тэмми с Сабриной переглянулись, подумав, уж не поразило ли его старческое слабоумие. Ему было всего пятьдесят девять лет, но, возможно, потрясение, вызванное смертью жены, доконало его. Обе они нахмурились, а его речь подходила к завершению. — Я несчастен в одиночестве, вернее, был несчастен. И я понимаю, это будет для вас потрясением, но надеюсь, что вы не сочтете мой поступок неуважением к памяти вашей матери. Я любил ее всем сердцем. Но в моей жизни произошли перемены, и мы с Лесли Томпсон решили пожениться.
Четыре его дочери согласно кивали головами, слушая его, пока, наконец, до них не дошло главное. Тэмми поняла это первая.
— Что?
— Не смей никогда говорить о ней в таком тоне. Она будет моей женой!
Оба они стояли возле стола, сердито глядя друг на друга, тогда как остальные в ужасе наблюдали за этой сценой. Потом Тэмми, схватившись руками за голову, снова опустилась на свой стул.
— Боже милосердный, скажи мне, что этого не происходит! Что мне все это приснилось в ночном кошмаре! — Она заглянула в страдальческие глаза отца. — Ведь на самом деле ты не женишься на Лесли Томпсон, папа? Ты просто пошутил? — Она умоляла его, и он был в отчаянии.
— Я женюсь на ней. Я надеялся, что вы, по крайней мере, постараетесь меня понять и поддержать. Вы не понимаете, что значит потерять женщину, которую любил в течение тридцати пяти лет.
— И поэтому ты через шесть месяцев поспешил найти ей замену? Как ты мог, папа? Как ты мог сделать такое с собой и со всеми нами?!
— Вас здесь нет. У каждой из вас своя жизнь. А мне нужна моя. Мы с Лесли любим друг друга.
— Меня сейчас вырвет, — объявила Кэнди, ни к кому конкретно не обращаясь. Она встала и вышла из кухни. А Сабрина пристально посмотрела на отца:
— Тебе не кажется, что ты поторопился, папа? Говорят, людям, потерявшим близкого человека, не следует в течение года принимать важных решений. Может быть, и тебе не стоит спешить? — Он явно помешался от горя, или у него начался какой-нибудь психоз. К тому же Лесли Томпсон! О нет, кто угодно, но только не она… Сабрине хотелось плакать. Как и всем остальным, в том числе и отцу. Чувствовалось, что он горько разочаровался в них. Неужели он думал, что они обрадуются его женитьбе на другой женщине и будут желать ему счастья? — Когда вы намерены сочетаться браком? — спросила Сабрина, стараясь говорить спокойно, а Крис тем временем незаметно встал из-за стола и вышел на свежий воздух. Он чувствовал, что это дело касается только членов семьи, и был абсолютно прав.
— Мы решили пожениться в День святого Валентина. Через шесть недель.
— Идеально, — сказала Тэмми, все еще держась руками за голову. — Сколько ей лет, папа?
— На прошлой неделе исполнилось тридцать три. Я понимаю, что у нас большая разница в возрасте, но для нас это не имеет значения. Мы с ней родственные души, и я знаю, что ваша мама одобрила бы наш брак.
Тэмми с негодованием выпрямилась на стуле:
— Мама, узнав об этом, умерла бы на месте от разрыва сердца, если бы уже не была мертва. Ты сошел с ума? Она бы никогда так с тобой не поступила. Как же мог ты сделать такое с ее памятью, со всеми нами? Это отвратительно!
— Мне жаль, что ты воспринимаешь это таким образом, — холодно сказал отец. Он был на двадцать шесть лет старше женщины, на которой собирался жениться через семь месяцев после смерти жены, и ожидал, видимо, что дочери будут за него радоваться. Такого не будет никогда. Тэмми, а за ней и Сабрина встали с возмущенным видом. В это время в комнату вернулась Кэнди. По-видимому, ее стошнило, она плакала.
— Как ты мог, папа? — жалобно спросила она и обвила его шею руками. — Ведь она моложе Сабрины.