Сеть Антимира
Шрифт:
«Асур» сверкнул, и от кисти протянулась, плавно изгибаясь, размытая полоса. Роб будто нанес удар длинным кнутом или бичом, почти невидимым, и когда движение его руки завершилось, гибкий силовой поток врезался в бордюр с той стороны, где прятался Химик.
Грохот почти оглушил. Мелкие камни ударили в лицо, он отпрыгнул, упал, перекатившись, вскочил. Увидел, как Роб гигантскими скачками несется по бордюру, занося руку для второго удара, как снова разгорается закрепленный на перчатке «асур». И понял, что сбежать не успеет.
В том месте, куда врезал силовой кнут, бордюр провалился, открыв прореху в асфальте. Там от центра фонтана шла труба, вся в потеках
Донесся крик Барса. Зазвучали шаги воргов, кто-то выстрелил. Ведьмак схватил Нику, потянул обратно к дверям. Сотрясающие музей волны-искажения еще усилились.
Роб на бегу резко опустил руку, нанося второй удар. У Химика оставался только один пусть к спасению: вместо того, чтобы броситься дальше через площадь и неминуемо попасть под силовой кнут, он метнулся обратно и прыгнул в дыру.
Он упал на толстую трубу, улегся на ней плашмя. Дернулся вбок, съехал и повис спиной книзу, обхватив руками и ногами. Вывернул голову, пытаясь разглядеть, что внизу. Над ним застучали шаги. Разжав хватку, Химик рухнул в глубину канализационного туннеля.
Глава 3
Широкий черный ствол пулемета уставился на Пригоршню, и он отчетливо понял, что сейчас оно КАК ЖАХНЕТ! И не станет бывшего наркокурьера и торговца артефактами Никиты Пригоршни, честного малого и просто хорошего парня.
Кристалл в раскрытом титанитовом диске на его ладони мигнул светом, а сам диск коротко провибрировал. Будто сигнал передал.
Хотя почему «будто», так оно на самом деле и было. От вездехода снова донеслось гудение, и пулемет поехал обратно. Башенка над ним закрылась. Наступила тишина.
– Ну, вашу мать! – сказал Пригоршня в сердцах. – И что дальше?
Кристалл медленно угасал, и он несмело шагнул к вездеходу, зажав костяной серп под мышкой, а «Стриж» в правой руке. Как бы пулемет снова не выскочил… Но ничего не случилось, похоже, диск этот с его незнакомым артом, подключенным к микросхеме и магниту, как ключ от автомобиля с сигналкой. И только что диск с электроникой вездехода обменялись посланиями «свой-чужой», после чего Пригоршня для этой гусеничной тачки стал родным, она его возлюбила горячей электронной любовью и готова распахнуть ему своим железные объятия.
Приближаясь к детской площадке и стоящей рядом машине, он наткнулся на человеческий череп. Наполовину ушедший в землю, тот слепо таращился глазницами. Потом на краю песочницы блеснуло, Пригоршня шагнул к ней и увидел кости. И еще два черепа в песке, хорошо, хоть не детские, а то он ужаснулся было в первый момент, но нет, большие черепа, взрослые. Ногой поворошив песок, вытащил из него карабин, смахивающий на американский «Стоунер», то есть на одну из его модификаций. Пролежал тот здесь наверняка черт-те сколько и стрелять не мог, если его не привести в порядок, но он все равно повесил оружие на плечо.
Титанитовый диск с кристаллом, сделав свое доброе дело, больше признаков жизни не подавал. Пригоршня закрыл диск, сунул в карман. Помахивая костяным серпом, обошел вездеход, чтобы получше его рассмотреть.
Машина не производила впечатления какой-то… ну, неземной, как некоторые другие вещи или устройства в Зоне. Нормальная такая гусеничная тачка, хотя и совсем незнакомой модели. Как будто самодельная, но не кустарная, а склепанная механиками-профи в единственном экземпляре.
Башенка имела раздвижные створки, но никаких запоров или маховиков не видно, так что он решил воспользоваться раскрытым люком на корме. Прежде чем нырнуть внутрь поглядел на близкие
И темные силуэты на стенах, будто пятна гари в виде человеческих фигур. Взрослых и детских.
Тусклый, тихий, пустой город. Никакого движения в глубине улицы. Тревожно и грустно. Ясно, что перед ним именно Блуждающего города, силуэты на стенах – как имя владельца на визитной карточке. А вот где Химик с Красным Вороном, как раз неясно. Может, бродят где-то там между домами, «аукают», ищут друг друга и Пригоршню? И, кстати, Ведьмак со своими людьми и воргами – где?
Как обычно, когда он сталкивался со всякими местными странностями аномалиями или диковинной техникой, или непонятными ситуациями, то быстро начинал раздражаться. Хотелось плюнуть в сторону города с его силуэтами, развернуться и уйти. Что это за темные фигуры на стенах, а? Вот у него в руках карабин «Стоунер», переделенный, чтобы стрелять старыми советскими патронами, понятная простая вещь для понятных целей. Ну, может и не такая уж простая, но и ничего особо сложного, работает по законам физики и химии, которые в школе учат. Стреляет пулями, убивает людей. Нормально, понятно! А вот что за хреновины прилипли к стенам домов, спрашивается? Откуда они взялись, зачем, почему они там? Прям зло берет!
Ладно, двигаемся дальше. Оставив серп на гусенице, со «Стрижом» и карабином в руках он через люк забрался в вездеход.
И, сунув пистолет в кобуру, радостно потер руки. Потолок тут был совсем низкий, пришлось не просто пригнуться, а встать на четвереньки, но это ничего, главное, что в полутемном заднем отсеке под бортами стояли ящики. В одном, слева, обнаружился боеприпас, цинки с патронами, а в правом два десятка картонных коробок. Никаких надписей на них не было, да и запаха не чувствовалось, но рот от предвкушения сразу наполнился слюной. Он схватил одну коробку, раскрыл… есть контакт! То есть контакт Пригоршни с едой!
Внутри лежали пластиковая ложка с вилкой, бутыль с водой, несколько консервных банок, маленькие бисквиты в целлофане, треугольный кусок пирога, три пакетика с кофе, три – с чаем… ну и всякая еще всячина. Была здесь и одноразовая грелка с сухим горючим, и зубочистки, и пакет салфеток, и пара маленьких склянок с каким-то алкоголем. Все как у людей! Только неясно – каких людей? Потому что надписи непонятные. Вскрывая консервную банку, он прочел на ней:
Pasztet z dziczyzny
Паштет из оленины
Terrine of venison
Le p^at'e de venaison
Польский, русский, английский… а последний – французский или итальянский? Или может испанский? И везде так: на всех упаковках и банках надписи на четырех языках, а больше ничего, ни срока годности, ни производителя, никаких маркировок, клейма или чего-то подобного. Интересно! – подумал он, ложкой выскребая со дна банки паштет, который умял просто-таки мгновенно, напихав в рот и чуть ли не одним глотком проглотив. Сорвал колпачок с бутылочки. Внутри оказалось что-то бледно-розовое, крепкое и с сильным фруктовым вкусом. Пригоршня такое не любил, ему бы водки или виски, но сейчас он готов был пить что угодно. Обе бутылочки вылакал в минуту, закусывая бисквитом. Потом вскрыл вторую коробку, достал еще склянку приторной фруктовой гадости. Вооружившись ею и куском миндального пирога, отправился на разведку в основной отсек.