Севастопольская хроника
Шрифт:
Моряки попали под опеку опытнейших мастеров, и прошло сравнительно немного времени, как краснофлотцы стали клепальщиками, чеканщиками, сборщиками, электросварщиками, слесарями, гибщиками и такелажниками. И затряслась, загудела десятитысячетонная махина крейсерского «тела».
Рабочие потийского завода любовались работой краснофлотцев – проходит человек мимо участка, на котором работают моряки, и не удержится, чтобы не остановиться: уж очень красиво мастерят «вояки».
А возле сверлильщика краснофлотца Асерецкого даже инженеры постаивали, – он сверлил вручную броневые плиты, этот заказ впору только станку!
А как же красиво работал краснофлотец
Командир корабля капитан 2 ранга Алексей Матвеевич Гущин в любой час дня и ночи находился там, где всего труднее.
Потийский завод подрядился все сделать, кроме стального десятитонного бруса для ахтерштевня, и интенданты флота тоже давали крейсеру все, кроме стомиллиметровых зенитных автоматов – их просто не было на складах. При обсуждении этого вопроса пришла мысль снять зенитные пушки этого калибра с затонувшего во время бомбежки в Южной бухте Севастополя крейсера «Червона Украина». Но дело рискованное – опасное для водолазов: каждый разрыв бомбы и снаряда в воде создает так называемый гидравлический удар. Его сила способна сплющивать броневую сталь, а Севастополь и часа не живет без бомбежек и обстрелов.
Что делать?
На выручку пришли сами краснофлотцы: старшина 1-й статьи Александр Белоусов, командир отделения зенитных комендоров, отобрал добровольцев среди корабельных водолазов и артиллеристов и заявил, что он берется с подобранной им группой поднять зенитки с «Червоной Украины» и доставить их из осажденного города в Поти.
Командир посовещался с комиссаром и дал «добро». Белоусов и его группа отправились с первой же оказией в Севастополь.
Вслед за этой группой вторая группа отправилась в Сталинград ковать стальной десятитонный брус для ахтерштевня.
Группа Белоусова благополучно прибыла в Севастополь к месту, где лежала на дне «Червона Украина». Водолазы осмотрели зенитные пушки и начали демонтировать. После того как обе пушки были сняты с затонувшего крейсера, их погрузили на транспорт и отбыли в Поти.
В пути на транспорт навалились гитлеровские самолеты-бомбардировщики – Александр Белоусов встал к зенитной пушке и так искусно вел огонь, что ни одна бомба не упала на корабль.
Вслед за зенитчиками вернулась группа, ездившая в Сталинград.
Как только новый ахтерштевень занял свое место, началась сборка скелета кормовой части корабля.
Работы велись так, будто тут в доке шла не мирная жизнь, а кипел бой.
«Охота на дроф»
Генерал Эрих фон Манштейн имел слабость свои военные операции кодировать замысловатыми названиями, чем-то напоминавшими либо названия охотничьих рассказов, либо главы бульварного романа.
Операцию против войск Крымского фронта он назвал «охотой на дроф», а последовавший за нею третий штурм Севастополя – «ловом осетра». Крым в его бумагах именовался как «непотопляемый авианосец», а береговые батареи, прикрывавшие Севастополь с моря, обозначались так: «форт Сталина», «форт Максим Горький», «форт ГПУ» и т. д.
Севастополь он подчеркнуто называл крепостью. Причем если б можно было, он писал бы это слово через два «р». Кстати, крепость – это система фортов и сложных инженерных сооружений, а если сказать кратко – то кольцо огневых рубежей и заградительных систем: рвы, минные поля, ряды колючей проволоки, стальных надолбов и т. д. Ничего этого Севастополь не имел. Ларчик открывался просто – Гитлер за взятие крепости или же крупного города, района, страны давал своим полководцам маршальские погоны и жезл. Потерпев неудачу со взятием Севастополя с ходу, Манштейн начал 17 декабря второй штурм артиллерийской канонадой, по силе равной восьмибалльному землетрясению. В наступление было брошено семь пехотных дивизий, три горных, кавалерийская бригада, сто пятьдесят танков и несколько четырнадцатидюймовых мортир. В воздух поднялись двести бомбардировщиков.
В ставку Гитлера генерал сообщил о том, что на этот раз Севастополь будет взят 21 декабря, то есть через четыре дня. 22 декабря исполнялось полгода с начала войны, очевидно, «лучшая стратегическая голова рейха» вознамерилась сделать подарок фюреру к этой дате. Что и говорить, подарок был бы первостатейный, ведь это не просто город, а – Севастополь!
Но и на этот раз Севастополь не был взят.
В ущельях, балках, на холмах и в долинах рек валялись тысячи немецких трупов: щепетильные к обязательности упокоения убиенных, гитлеровцы не успевали собирать и хоронить их. По весьма приблизительным подсчетам, до шести тысяч человек выходило из строя каждый день. И это еще не плата за маршальский жезл, а всего лишь задаток!
Между прочим, в период первого штурма Севастополя солдаты 11-й армии были полны самоуверенности и наглости – им были обещаны участки земли здесь, в Крыму, где так заманчиво шелестят шелковые волны Шварцзее. Не Черного моря, а именно – Шварцзее! Они уже и карты Крыма на немецком языке в карманах носили!
Но когда на глазах тех, кого Господь еще не прибрал, тысячами гибли соискатели крымских владений, то кандидаты на участки начали трезветь и уже не с тем рвением кидались в огонь. А Манштейн хотел пробиться к Севастополю любой ценой.
Декабрь в Крыму, конечно, не тот, что под Москвой, но и здесь холодно, ледяные ветры с гор пронизывают до мозга костей, даже если эти кости арийские.
С моря ползут холодные, как дыхание ада, туманы. С неба валит снег – густой и липкий либо сухой и секущий, а отопление на фронте не центральное, а леса в руках партизан…
Почти под самый новый, 1942 год, когда защитники Севастополя, ряды которых сильно поредели, испытывали крайнюю нужду в новых силах и боеприпасах, наступление 11-й армии начало выдыхаться. К огромной радости не только севастопольцев, но и всей страны, в это время в восточной части Крыма – сначала в Керчи, а потом и в Феодосии – специальный отряд кораблей Черноморского флота под командованием капитана 1 ранга Николая Ефимовича Басистого высадил десант.
Появление наших войск в Восточном Крыму и потеря немцами таких крупных городов, как Керчь и Феодосия, подействовали на фон Манштейна отрезвляюще – он не только прекратил штурм Севастополя, но и ушел в оборону, а часть войск снял из-под стен осажденного города и отправил их на восток полуострова.
Этим воспользовались защитники Севастополя: несмотря на усталость и большой урон, они уже второго января 1942 года повели наступление, чтобы вернуть свои старые позиции.
Всю зиму солдаты Приморской армии и моряки не давали покоя немцам и не только вернули утраченные во время второго штурма позиции, но и значительно улучшили их.