Север помнит
Шрифт:
«Мейстера Колемона», - повторила про себя Алейна. Что-то тревожило ее, хотя она и не могла понять, что именно. Ей пришло на ум, что Бейлиш слишком уж уверен в том, что кончина ее маленького кузена неизбежна.
– Ему сегодня лучше?
– Разумеется, нет. С тех пор как Мариллон убил его матушку, да упокоят боги ее невинную душу, боюсь, что наш Зяблик теперь как птенчик бескрылый.
Это вы убили леди Лизу. Алейне становилось тошно при мысли о том, что она должна быть благодарна Мизинцу, ведь тетя пыталась убить ее. Ей так часто приходилось лгать, что иногда ей и самой казалось, что это сделал Мариллон. Многие
Мизинец снова улыбнулся, взглянув ей в лицо.
– Никто не заботится о здоровье моего пасынка больше, чем я, милая, - успокаивающе сказал он ей. – Ведь было бы весьма неловко, если бы он скончался сразу после нашего отъезда из Орлиного Гнезда. Так что будем надеяться, что ему хватит приличий не умирать еще немного. Кстати о приличиях: очень некрасиво со стороны Серсеи столь преждевременно выбыть из игры.
– Что?
– внезапная смена темы ошеломила Алейну. – Королева?..
– А ты знаешь другую златовласую неуравновешенную Ланнистершу? Хвала богам, есть только одна. Я полагал, она протянет подольше, – по крайней мере, чтобы не проворонить Беса, ежели он высунет свою уродливую башку. Правда, осмелюсь сказать, поскольку наш беглец имеет столь мерзкую внешность, его голову пронесут на шесте от Дорна до самой Стены, так что мы обязательно узнаем о его смерти.
– Но… - Она все еще не могла понять, что произошло. По словам Мизинца, он сговорился с Тиреллами убить Джоффа на свадебном пиру с помощью одного из асшайских черных аметистов, спрятанных в ее сетке для волос. Он манипулировал сиром Донтосом, чтобы спасти ее, и при этом якобы находился за много миль от Королевской Гавани. Но, будучи лордом-протектором, он не покидал Долину с тех пор как они сюда приехали. Так почему он уверен, что может свергнуть Серсею, едва шевельнув пальцем?
– Я дам тебе подсказку, дорогая. Королеву обвиняют в прелюбодеянии, кровосмешении, убийстве и измене. Как ты думаешь, по чьему свидетельству Верховный септон приказал ее арестовать? Конечно, нашего могучего Осни Кеттлблэка.
Все равно ничего не понятно… Но потом Алейна вспомнила о грозном старике с Перстов по имени Освелл, у которого есть три сына… Кеттлблэк! Все стало на свои места. Она с изумлением посмотрела на Мизинца.
– Так это по вашему приказу?
– Ну, про свои плотские утехи с нею он сам признался, тут я ни при чем. – Очевидно, чтобы подчеркнуть это утверждение, Петир наклонился и снова поцеловал ее, глубоко и долго. – Самые воинственные воробьи в мире, видимо, не дали ему солгать. Королева Маргери также под обвинением, но ее лорд-отец назначен Десницей, так что, похоже, ей удастся сохранить голову на плечах.
– Маргери? – Алейна была поражена. Маргери всегда была добра к ней. – В чем же ее обвиняют?
– В чем обычно обвиняют королев – что она дала кому не следует. Какому-то хлыщу по имени Лазурный Бард – кто бы сомневался, этим певцам нельзя доверять. Еще кому-то из редвинских близнецов – уж не вспомню, то ли Бобберу, то ли Орясине, и своему братцу Лорасу. Хотя того, кто придумал эту байку, после смерти отымеет призрак лорда Ренли, если боги справедливы. – Мизинец хмыкнул. – Что до Лораса, то, как это ни прискорбно, он не может защитить ни свою честь, ни честь сестры. Он получил ужасные ожоги, пытаясь отбить Драконий Камень во славу Томмена, и, как говорят, лежит при смерти в ожидании Неведомого.
Сир Лорас? На какое-то время Санса лишилась дара речи. Когда-то он подарил ей алую розу, и она была ослеплена его красотой. Такой молодой, стройный и грациозный, словно рыцарь из мечты, он беспечно улыбался, встряхивал густыми каштановыми кудрями, а его великолепные доспехи были украшены цветами. Когда-то она, глупенькая, мечтала о том, чтобы выйти за него. Жизнь – это не песня, моя милая. В жизни побеждают чудовища.
Она отодвинула стул от стола.
– Я закончила завтракать. Вы извините меня, отец?
Мизинец лукаво посмотрел на нее.
– Ну конечно, золотце. Но тебе следует знать, что Гарри пригласил тебя прокатиться верхом сегодня днем. Если он попытается завлечь тебя в какой-нибудь романтический уголок, откажись. Мы же не хотим, чтобы он лишил тебя невинности до брачной ночи.
Покраснев, Алейна ретировалась. У нее в голове роились мысли, ей требовались одиночество и покой. Ей хотелось хотя бы часок побыть наедине с собой, поплакать и ничего не делать. Но нельзя. Слишком много поставлено на карту.
Вместо этого она направилась в покои лорда Роберта. Осторожно приложив ухо к двери спальни, прислушалась: оттуда доносилось только тоненькое детское сопение, и этот звук вызвал в ней укол жалости. Она постучала в соседнюю дверь.
Через мгновение из-за двери выглянул обеспокоенный мейстер Колемон, и он еще больше разволновался, увидев ее.
– Ми… миледи! Чем я могу вам помочь?
– Можно войти? – тихо спросила Алейна.
– Конечно, - мейстер впустил ее и принялся расхаживать по комнате, нервно переставляя вещи с места на место. За несколько недель их пребывания в Воротах Луны он ухитрился превратить свой кабинет в настоящее крысиное гнездо. – Что случилось?
Алейна помедлила. В конце концов она решила, что это единственный способ успокоить сердце.
– Кто готовит еду для лорда Роберта?
Мейстер удивленно сморгнул.
– Разумеется, еду готовят на кухне. Правду сказать, в последние две недели у лорда Роберта наблюдается расстройство пищеварения… больше, чем обычно. Но я полагаю, это из-за того, что в Орлином Гнезде повара лучше знали, что он любит и чего не любит. Слуги лорда Нестора скоро запомнят…
Алейна подняла руку, и Колемон умолк. Она подошла к нему ближе – если ее услышат не те уши, одним богам известно, к чему это приведет, - и прошептала:
– Я думаю, его пытаются отравить.
Глаза у мейстера округлились. Он поднес ладонь ко рту и тут же опустил ее.
– Но… но кто же может? Роберт Аррен – всего лишь мальчик, несчастный маленький мальчик, который нездоров с самого рождения, он едва помнит отца и только что потерял мать… он же не…
«Это из-за меня, - подумала Алейна с болью в сердце. – Его убивают из-за меня». Если Гаррольду суждено унаследовать Гнездо, взять ее в жены и вернуть в Винтерфелл, это значит, что Роберту придется умереть. Если у нее и были сомнения, теперь они исчезли.