Север помнит
Шрифт:
И это если не считать людоедов. Никто не знал доподлинно, действительно ли одичалые племена Скагоса питаются человеческой плотью, потому что никто не рисковал высаживаться на этом острове. Но отчасти поэтому Давос оказался здесь.
Луковый рыцарь отвернулся.
– Спустить парус! – скомандовал он. – Дальше пойдем на веслах, высадимся… - Он указал короткопалой рукой на полосу песка между тюленьим лежбищем и скалами, - …вон там. Спрячем лодку, дальше пойдем пешком.
Его спутник кивнул, но не издал ни звука. Давос и не ожидал ответа. Векс был из железнорожденных, мальчик двенадцати или тринадцати лет, именно благодаря его
Да, Векс не может говорить, но это скорее благо, чем проклятие.
– Не нужно, чтобы тебя кто-нибудь видел, луковый рыцарь, - сказал ему лорд Виман Мандерли, когда они покидали Белую Гавань. – Если помнишь, твоя голова и руки прибиты к моим воротам, и ради блага королевства, ты мертв. Будет несчастьем для нас обоих, если выяснится обратное.
– Понимаю, милорд, - тихо ответил Давос. Ему не в первый раз приходилось скрываться от властей, уходить в безлунную ночь по высокому приливу, сообщать таможенникам и портовикам ложные имена. На Скагосе вряд ли есть таможня, которой следует избегать, но если ему удастся найти Рикона Старка и его одичалую, придется вернуть их обратно к цивилизации, к людям, у которых есть глаза и языки. Многие знают Давоса Сиворта, лорда Дождливого Леса, адмирала Узкого моря, Десницу короля. И Давоса Беспалого, Лукового рыцаря, тоже многие знают.
Но у него не было выбора. Это цена, которую назначил лорд Мандерли.
– Верни мне моего лорда, - сказал он, - и я признаю Станниса своим королем.
Последнего живого Старка. Или, по крайней мере, одного из оставшихся в живых. Векс сообщил, что мальчик-калека, слабоумный великан и болотные жители пошли одним путем, а одичалая и младший мальчик – другим. Подойдет любой из сыновей Старка, пока у него есть волк, с помощью которого можно доказать его происхождение. Только истинный потомок Эддарда Старка может освободить север от жестоких Болтонов, и лорд Мандерли – один из храбрейших людей, каких Давосу когда-либо приходилось встречать, несмотря на то, что он выглядит старым жирным слабаком, - намеревался утвердить его на троне предков в Винтерфелле.
Мой король сейчас тоже сражается с Болтонами. Давос часто размышлял, как идут дела у Станниса Баратеона, столкнувшегося со всей яростью диких северных краев. Неважно, выиграет он или проиграет, я поклялся вечно служить ему. И если, да не допустят этого боги, он ранен или мертв, он хотел бы, чтобы я продолжил его дело и поддержал Ширен. Никакая мерзость, рожденная от кровосмешения, не должна занимать Железный Трон. Иногда эта мысль приводила Давоса в уныние больше, чем что-либо другое. Если по-честному, мы закрывали глаза на кровосмешение Таргариенов в течение трех сотен лет.
Они входили в коварную полосу прилива, и Давос сосредоточился на гребле. Он орудовал одним веслом, а Векс другим, проводя узкую карру между камнями. Двадцатифутовая одномачтовая лодка была сделана из шкур и досок, ребра сплетены из ивовых прутьев, а на корме натянута шкура, тесное убежище, в котором они спали по очереди. Вот уже две недели как они покинули Белую Гавань. Они плыли, стараясь не удаляться от берега, и отплывали подальше в море, только если замечали сторожевую башню. Карра оказалась гораздо прочнее, чем выглядела, хотя случайный шквал, налетевший с Серых скал, едва ее не потопил. Конечно, не моя «Черная Бета», но в целом неплохая посудина.
Суденышко зацепило днищем подводный камень, и у Давоса сердце чуть не выскочило из груди. Но им удалось соскочить с мели и поймать волну, которая донесла их почти до самого берега. Векс выпрыгнул за борт и схватился за линь. Казалось, холодная вода ему нипочем. Настоящий железнорожденный. И соображает быстро. К тому же, если его будут пытать, он не сможет рассказать, кто я и где я. Давос надеялся, что до этого не дойдет. Он и так потерял четверых сыновей, не хватало еще и этого мальчишку загнать в могилу.
Карру вынесло на покрытый ракушками песок, и Давос помог Вексу вытащить ее на берег. Воздух пах так же, как на Драконьем Камне, и это, как ни странно, успокаивало. Я не подведу тебя, Рикон.
Мальчика охраняет одичалая, рассудил Давос, а у нее вполне могут быть здесь родичи, так что есть шанс, что наследник дома Старк не стал лакомым кусочком для какого-нибудь дикаря, одетого в медвежью шкуру. Что до их собственного провианта, то лорд Мандерли снабдил их чем смог, но больше чем на пару недель этого не хватит, самое большее на три недели, и то если они будут экономить. Когда еда закончится, придется охотиться.
Давос коснулся меча, висевшего на бедре. Полная приключений жизнь научила его выкручиваться из разных передряг, но ему никогда не приходилось добывать себе пропитание на суше. Благородные охотились для развлечения, крестьяне – по необходимости. Оставалось надеяться, что Векс хорошо управляется со своим изогнутым костяным луком. На этом острове его умение может сохранить им жизнь.
Решительно отбросив мысль о том, что скагосцы едят человечину, потому что есть больше нечего, Давос начал развязывать веревки, которыми был закреплен груз. Тут полно тюленей и морских птиц. Из всех возможных способов умереть, голодная смерть им, похоже, не грозит.
Давос отвернул шкуру, закрывавшую корму, и вытащил оттуда два полотняных мешка, один для себя, другой для Векса. Он надел всю громоздкую одежду, которой снабдил их лорд Мандерли: толстый плащ с капюшоном, подбитый изнутри мехом, а снаружи вощеной кожей, меховые перчатки, три шерстяных рубахи, сапоги со шнуровкой до колена и, наконец, ворот из лисьей шкуры, который прикрывал нос и рот и застегивался на костяную застежку. В мешках была еда, скатки с постелью, кремни и точильный камень, запечатанный свиток и еще одна вещь, которую лорд Мандерли лично вручил Давосу: нож с клинком из черного стекла, мерцающего так, как будто внутри лезвия горел огонь.
– Зачем он мне, милорд? – удивленно спросил Давос. – У меня достаточно оружия, а этот нож, сразу видно, очень ценный… - И он попытался вернуть нож лорду Мандерли.
Толстяк твердо остановил его руку.
– Возьми его, луковый рыцарь. Я тебя прошу. Может быть, это просто сказки, но я не хочу рисковать ни жизнью моего лорда, ни своей судьбой. Поднимаются холодные ветра, в этом уже нет сомнений… а Север помнит. – Он не мигая смотрел на Давоса, его лицо было мрачным и застывшим, как у статуи. – Многие считают, что Мандерли не настоящие северяне, но мы тоже помним. Ночью держи этот клинок при себе. Или дай мальчику, когда он будет стоять на страже.