Север помнит
Шрифт:
– Я уже делала это. Я убила того старика, который писал плохие бумажки.
– Дитя, - сказал добрый человек. – Ты вчера дышала? Ты ела? Ты дышала и ела. Сегодня ты должна дышать и есть?
– Да, - признала она.
– Вот что значит быть на службе у Многоликого бога. Ты справишься с этим, Арья из дома Старк?
– Да, я справлюсь.
– Именно так. Значит, ты сделаешь это.
Арья поколебалась.
– Кто этот человек?
– Кто-то помолился о его смерти. Может быть, он молился за себя.
– Это кто-то,
– А кого ты знаешь, дитя?
Я много кого знаю. Знаю Бруско, Брею и Талею, капитана Териса и его сыновей, знаю Пинто, который позволил мне просить милостыню в его трактире, и купцов из Мусорной заводи, а еще Мерри и ее шлюх в порту. Я знаю моих родных, которые умерли, и моего брата Джона на Стене, а еще Пирожка и Джендри. Хорошо бы снова увидеть его глупое лицо. Она ударила его мечом и обозвала упрямым ослом. Интересно, он еще работает кузнецом на Братство, под полым холмом? Они его даже в рыцари посвятили.
Добрый человек все еще ждал ответа.
– Я никого не знаю, - сказала она.
Тот улыбнулся.
– Значит, это не кто-то, кого ты знаешь.
– Он важный человек?
– В этом доме важен любой человек. Любая жизнь. Любая смерть.
– Это еще один купец?
– Нет. Он не купец.
– Как его зовут?
– Имя - это всего лишь звук, дитя. Просто слово. Оно лежит на поверхности его души, как и его лицо, или твое лицо. Имя – не значит человек.
«Он не скажет мне, кто это, - поняла девочка.– Это не имеет значения. В Браавосе нет никого, кто был бы важен для меня».
– Когда я должна это сделать? – спросила она.
– Когда будешь готова. Тебе понадобится новое лицо. – Добрый человек завершил трапезу. – Пойдем.
– Когда я вернусь сюда?
– Как только дело будет сделано.
Он прошел вместе с ней через комнату, открыл дверь и повел ее по узкой лестнице. От каменных стен исходила сырость, было душно, и девочка невольно взмахнула руками, словно отгоняя рой мелких насекомых. Они спускались все ниже, мимо келий, куда послушники приносили тех, кто накануне ночью пил из фонтана. Вниз, в комнату, где хранились лица.
– Сядь, - сказал ей добрый человек. – Теперь закрой глаза.
Она послушалась. Такое с ней уже было, и теперь она готова к уколу и повороту ножа, к струям горячей крови, текущей по щекам, к медному привкусу на губах, к пальцам, разминающим кожу, словно глину, и к новому лицу, прилаженному к ней.
– Как оно выглядит? – спросила она у доброго человека.
– Это хорошее лицо, лицо невинной девочки. Милое и славное, но не такое приметное, чтобы на него хотелось посмотреть еще раз или можно было запомнить, увидев в толпе. Лицо, заслуживающее доверия. У него есть имя?
«Кэт», - едва не сказала она, но вспомнила, что Кэт мертва. Санса. Нет, Санса тоже мертва. Ее убил Бес, или королева. Но за пределами этого дома она не могла быть никем.
– Лианна, - ответила она. – Ее зовут Лианна.
– Ты хочешь сказать, тебя зовут Лианна. Это вестеросское имя, северное имя… хотя ты говоришь гораздо лучше, чем раньше, никто не примет тебя за коренную браавосийку. Кто ты, дитя?
– Лианна Сноу.
Джон не ранен и не мертв. Я бы знала.
– Пусть будет так. – Добрый человек как будто не одобрял ее выбор, но и не возражал. – Открой глаза. Все готово.
Девочка открыла глаза. Лицо слегка покалывало. Когда добрый человек подал ей зеркало, она увидела голубые глаза, рыжеватую косу, круглые щеки с легкой россыпью веснушек. Я не похожа на северянку. Ее отец всегда говорил ей, что она похожа на тетю Лианну, но эта Лианна была совсем не такая. Волчьих снов больше не будет.
Она поднялась на ноги.
– Куда мне идти? Мне понадобятся какие-то вещи?
– Кое-что понадобится. Теперь слушай внимательно. Ты должна найти куртизанку по имени Летняя Дева. Она приведет тебя к человеку, которому ты вручишь дар.
– Куртизанку? – скептически повторила девочка. О браавосских куртизанках ходили легенды: элегантные, усыпанные украшениями, загадочные женщины, чьи силуэты мелькали за полупрозрачными занавесями, они катались в сумерках на резных лодках в виде лебедей, с гондольерами, шутами и танцовщицами, разодетыми в пышные наряды. Черная Жемчужина, Сардинья Королева, Поэтесса… все они были красавицы, говорили на двух или трех языках, играли на высокой арфе и писали стихи об утонченной любви, божественно танцевали и были усладой для лордов и королей со всего света. Говорят, одна ночь с такой куртизанкой могла стоить мужчине половину состояния.
– Именно, - подтвердил добрый человек.
– А где мне ее искать?
– Сегодня спектакль в «Сфере». Она придет посмотреть.
Девочка кивнула. Она знала «Сферу» - театр рядом с большой вестеросской септой. Там была своя труппа актеров и человек, который писал для них трагедии и фарсы. Однажды она узнала о нем три вещи: его зовут Виллем Вер, он слишком много пьет и вечно должен Железному Банку. Зато он превосходный бард.
– И что мне сделать, когда я встречу ее там? Что мне сказать?
Добрый человек одарил ее загадочной улыбкой.
– Я не знаю. А что бы ты сделала?
С этим напутствием она покинула Черно-Белый дом.
Когда девочка вышла на улицу, светило солнце, что для Браавоса большая редкость. Обычно город окутан туманом, и острова словно накрыты мягким серебристым одеялом, но сегодня видимость ясная на несколько миль, и девочка видела Титана и галеи, стоящие в гавани. Между домами змеился лабиринт каналов, некоторые из них были широкими, словно проезжий тракт, в них сновали купеческие гондолы. Купцы орудовали шестами туда-сюда и выкрикивали названия своих товаров: шелк и кружева из Мира, слоновая кость и стекло из Волантиса, вино и зерно из Норвоса, драгоценные камни и специи из Лисса.