Север Северище
Шрифт:
Гнетущие думы. Гложущая тоска. Призраки прошлого. Одиночество – не уединение. Но не тянет в мир цивилизации, где ложь, убийства, разврат.
Что было в сорок девятом-пятьдесят третьем? С младых ногтей, не щадя себя, отец с мамой и их сверстники работали для всех, на необъятной шири. Умерли, сложили головы за Россию и русский народ, отдав им лучшие годы. Почему трагические развязки? Такого еще не знала отечественная история. Мои воспоминания вопиют: смерть русофобским фашистам! Требуют ничего не рассказывать о пережитом. Так брали подписки после концлагеря.
Поверженный отец. Где крепкое рукопожатие выросшему сыну? Смелость – черта его характера. Не простили такой смелости. Открытая душа. Прямой человек. Отдал свое сердце
Нет большинства документов «ленинградского дела», как и нет вообще никаких материалов уголовного с приговором о смертной казни Императора Николая Второго и Августейшей семьи. И то, и другое - самосуды, не более того. Кровь леденящая история послереволюционных лет, из десятилетия в десятилетие. Лагерная цена человека в новейшее время. Если б не самого касалось, никогда, наверно, не поверил бы в подобное. Постоянное нервное напряжение, потому что невозможно же не принимать все близко к сердцу. Сплошное недоумение.
Псевдонимные русские, свора изменников лишь используют национально-патриотическую риторику. У нашего народа даже нет своей автономии, как есть у палестинцев, чье бытие символизирует в мире ныне гражданское бесправие. Данные о положении основного этноса и исторической России, замененной химирическим изобретением, лишающим само название волшебной силы поэзии, катастрофичны. Можно предположить, что скоро ЮНЕСКО занесет ее в категорию вымирающих. Усиливается нашествие к нам худшей части южан.
Какие-то страшилища творят на древней Русской земле гнуснейшие дела, преступления без наказания, вопиющие нарушения права, а невиновных уличают в «злодействе». Путем беззакония достигают величия, добиваются чрезвычайно отрицательных результатов, скрывают проблему русской территории, не очищают средства массовой информации от лиходеев, не дают объективную картину начинаемых одними и теми же советниками всевозможных перемен, вредных и ненужных. Только негодяи могут такое предлагать. Это чистейшей воды предательство интересов своей страны.
В ней существует господствующее положение расизма, двойное подчинение наших правителей. Все годы советской власти восстанавливают одни группы населения против других, противопоставляя рабочих и крестьян, коммунистов и беспартийных, комсомольцев и несоюзную молодежь, пионеров и школьников. А общество должно быть едино и неделимо. Субъекты СССР и РСФСР не уравнены в правах, и потому мы находимся перед лицом страшной национальной трагедии.
Почему ведется сокрытие информации о русском погроме? Существует ужас забвения российских Хатыней? Зачем дозволяется обращаться с нами, как с рабами, безнаказанно? Ведется уничтожение духовного потенциала страны, просто бандитски захваченной? Почему мы живем в условиях беззакония и разобщенные между собой, а правоохранительные органы бездействуют? Обнаглевшие новые хозяева родной земли отвергают наши справедливые требования. Ворюги никого в Эрсефесеэрии не боятся. ВЕДЬ ХАМА МОЖНО ОСТАНОВИТЬ ТОЛЬКО СИЛОЙ, А ГДЕ ОНА, ТАКАЯ СИЛА?
……………………………………………………………………………
Пребывание в тайге имеет поэтический оттенок. Все в ней меняется, как бы действует, чувствует и мыслит, то есть живет. Вот сегодня оказался у одного из бесчисленных здесь водоемов. Что может быть лучше? Слева протока, связанная с озером широким раструбом. Порывы шума. Осветилась часть противоположного залесеннего берега – у юго-восточного горизонта. Периодически налетающий страстный ветер, неутомимый энтузиаст, поднимает сухие опавшие листья и гонит их по земле к воде. Колыщутся трава и веточки кустарников. Пролетели утки и спланировали на «плывущую рябь», водное трепечущее полотно. Где-то за облаком авиалайнер, а его гул – на окрестной территории. «Тчек – тчек - тчек», - обозначилась птичка. «Тиви - тиви», - другая. «Тчрр», - третья. Я от благодарности за возженную в себе проникновенность протянул к воде руки. Вижу косы березы, кудрявую голову ивы, сгнившие пни. Вспомнил, как у другого озера в ином краю наблюдал рыбака в болотниках, который вошел в воду и забрасывал раз за разом спининг, а мотор небольшого катера бурлил воду, оставляя пенный вал и идущие к берегу волны, гудел ( «Гудит и воду бурлит» – неожиданно срифмовалось тогда. – «Вернее: тарахтит» ); докатившиеся после прошедшего катера волны били в берега. Возникло в сознании: я сам в Лопотухе, в далекой прежней жизни, как тот рыбак, тоже закидывал, но только не спининг - удочку.
Прорезал небесную тишь и глубину военный самолет. Вышедшее солнце отразилось в воде слепящей дорожкой. Скрываясь, как бы тушит ее – от этого берега к противоположному. Густые облака совсем закрыли солнце. Они – по всему небу. Шумят от ветра деревья. Их ветки как бы тянутся к озеру. Опять вспыхнула от на миг проглянувшего светила полоса воды. Солнце погасло рядом, зажглось вдалеке, прорезало другое облако, около меня вода потемнела. На восточном горизонте – в просветах облаков светлая голубизна. В той стороне вода голубоватого цвета. Облака, как и вода, в постоянном движении, постоянно меняют форму.
Слетают листья при каждом порыве ветра, они же, упавшие, усеяли землю, превратив ее в пестрый ковер. Кострище на берегу. Тайга – на горизонте – зеленая лента между куполом небес и водой. Окрытый простор водоема.
Природа не жеманничает, не модничает, она само естество, и поэтому умиротворяет. Способны только укреплять, обновлять сердце первые лучи восходящего солнца, оно же за тучами или когда бывает еще низко, уже высоко, а также - пылающий закат, пение птичек, ходьба по росистой траве, широкий луг, огромный лес, прохлада, ночная птица, даже знойный день с полдневным пеклом, домик густой кроны дерева, укрывающего от ливня.
УДИВИТЕЛЬНЫЙ ПОКОЙ.
………………………………………………………………………….
Почему затворился в дебрях? Я решительно не в состоянии был вынести демагогически нравственных, но исполненных сплошного лицемерия людей, заставляющих нас, как дураков, жить им на потеху. В душе бушевал гнев не только за истребление извергами моих родителей, но и за судьбы тысяч так же невинно репрессированных во второй половине 40-х и начале пятидесятых годов партийно-советских, профсоюзно-комсомольских, хозяйственных работников, офицеров, генералов и адмиралов, ученых, специалистов, деятелей и творцов культуры, искусства, литературы – фактически лучших людей во всех сферах государственно-общественного бытия, членов их семей, родственников и близких. Все мое существо оскорбляют инспирированные исключения из партии, бесовские аресты безвинных, беспрепятственные расправы обезумевших выродков с необоснованно преследуемыми узурпированным ими «правосудием». Считай, минула четверть века с последнего беснования банды Усатого на Русской земле; я, тогдашний десятилетний мальчик, «дорос» почти до сорокалетнего мужчины; но нанесенное тогда оскорбление гражданского достоинства не уменьшилось. Что помешало полному изучению происшедшего, коль тиран давно придавлен тяжелой могильной плитой, не страшен, а тотальные его имя и изображения, как было в моем детстве и отрочестве, обратились в ничто? Лишь освободили оставшихся в живых жертв серии «дел», составивших так называемое «ленингралдское дело», реабилитировали не за что отсидевших, казненных. Все это сильно успокоило общество? Гнев перешел в нежность к родной власти? Или она помешанная, на которую не сердятся? Простила, видите ли, жестоко уничтоженных и покалеченных во время костоломных пыток невинных; целуйте ей руки, рыдайте от счастья.