Север
Шрифт:
– Ноги не двигались. Хребет, наверное, сломал.
– Вот! А ты говоришь – дух!..
– Я думал, он только облик такой принял… Погоди! Но он ведь мне сам сказал, что он дух. Что это его мне повеление – найти тебя и спасти!
– Так ты ведь, наверное, молиться там на него принялся, вот он и решил, что только время потеряет, пока будет тебя переубеждать. Если он и впрямь позвоночник сломал, ему не до того было. Он хоть жив был, когда ты уезжал?
– Похож был на мертвого. Но я ведь думал, что он только личину сбросил…
– Я тебя не виню. Просто теперь все понятно стало. Так?
Нанас немного помедлил и все же признался:
– Не совсем. Про эту… радиограмму мне все-таки не очень понятно. Ты тогда… рассердилась, сказала, что я дуркую, тупым меня назвала… А я ведь и правда подумал, что это собаку так зовут.
Кто же еще может добежать так далеко? Передатчик… антенна… тоже непонятно.
Надя покраснела и опустила глаза.
– Извини. Это я дурковала, а не ты… А про радио долго объяснять, и без некоторых знаний ты и правда не поймешь. Поэтому просто поверь мне на слово, что есть такие устройства, с помощью которых можно передавать слова на большие расстояния.
– Передавать? Потому и «передатчик»?
– Именно. Батя здесь сказал, а в Полярных Зорях его услышали.
– Почему тогда я не слышал, если крик был таким громким?
– Не было никакого крика. И без специального устройства – приемника – его услышать нельзя.
– Ага… – поскреб в рыжем затылке Нанас. – Теперь понятно. Но разве люди это могут? Наверняка это сделали и дали людям духи…
– Вижу, тебе со своими духами так просто не расстаться, – вздохнула Надя. – Ну да ладно. Главное, что понял. Больше вопросов нет? Понравилась сказка?
– Есть! – возмущенно воскликнул Нанас. – Еще и сколько! Твоя сказка хорошая, но очень уж непонятная.
– Так нечестно, – хлопнула по столу ладонью девушка. – Я на твои вопросы отвечаю, а ты мне еще ничего о себе не рассказал. А я ведь спрашивала. Так что давай, рассказывай теперь ты, пусть у меня хоть немного язык отдохнет. А потом и на боковую пора, завтра нужно пораньше встать.
– Ну… А что обо мне?.. – растерялся Нанас.
– Все. Кто ты, откуда, что это за сыйт у вас, почему вы там оказались… Кто такой этот Силадан и почему он на тебя взъелся? Ты ведь из-за него убежал?.. В общем, рассказывай все, но не затягивай – покороче, самое главное.
– Ага, я легохонько!..
– Вот-вот, – зевнула Надя, – легохонько. А то я усну сейчас.
Нанас и рассказал. Особо «легохонько» не получилось – девушка заинтересовалась, забыла про сон и стала забрасывать его вопросами. Нанасу это было только в радость – и он говорил, говорил, говорил…
Но усталость взяла свое. Когда Надя привела его в какое-то крохотное, сразу напомнившее родную вежу помещение и показала лежанку, он рухнул, словно подкошенный, и, не успев ничего рассмотреть, провалился в сон.
Глава 21
Сборы
Проснулся Нанас сам, в полной темноте, и не сразу вспомнил, где он, что с ним и почему ничего не видно. Но память вернулась быстро, а вместе с ней пришло и незнакомое прежде чувство какого-то необъяснимого счастья. Казалось бы, ничего особо хорошего в его положении не было – предстоял трудный, полный смертельных опасностей путь, в голове творился сплошной кавардак от услышанного и увиденного вчера, терзала тревога за Сейда; ныли ушибы и раны, – а он все равно ощущал себя счастливым. Странно. Очень и очень странно.
Дверь отворилась, когда он начал подниматься с лежанки. Сердце застучало, словно бросившийся вскачь олень.
– Эй! Рыжий саам! Подъем! – послышался Надин голос.
– Ага! – расцвел Нанас.
Он поднялся и вышел. Надя удивленно заморгала:
– Быстро же ты оделся!..
– Я и не раздевался… А что, надо было?
– Дика-а-арь… – сокрушенно выдохнула девушка. – И откуда ты на мою голову свалился?
– Надя… – потупился Нанас. – Ты… это… Ты мне говори, что нужно делать. Тебя, вон, батя учил, а меня кто? Ну, мама, конечно. Но у нас ведь все по-другому было, и…
– Ладно, ладно, – схватила его за руку Надя, – я все понимаю, а сейчас просто шучу! И учить я тебя обязательно буду, но ты и сам спрашивай, не стесняйся. А на меня не обижайся, ладно? Я ведь, по сути, тоже дикарка. Ты хоть среди людей жил, а я, кроме бати, вообще никого не видела.
– Да я ведь не обижаюсь, – почувствовал, как губы неудержимо растягиваются в улыбке, Нанас. – Я сам понимаю, что ничего не знаю и ничего не умею.
– Ну, наверняка ты умеешь что-то такое, чего не умею я. Так что будем учить друг дружку.
На столе в кают-компании уже все было готово для еды. Надя накормила его тем же, чем и вчера, не было на сей раз только вина и шоколадки.
– Надо наесться как следует, – сказала она, – неизвестно, когда получится это сделать в следующий раз.
– Ну, я подстрелю какого-нибудь зайца… – начал было Нанас и тут же умолк, вспомнив, что от его лука и стрел могло ничего не остаться.
– Подстрелить могу и я, – сказала Надя, – но дело не в этом. Мы никого стрелять не будем, пока не уедем достаточно далеко. Нет, стрелять-то, вероятно, придется – вряд ли шипастые нас оставят без внимания, но вот есть будем только то, что возьмем с собой.
– Радиация? – догадался о причине Нанас и ахнул вдруг, едва не захлебнувшись чаем. – Надя! Моя шуба… ну, этот… защитный костюм теперь ведь негоден, а тот, что я вез для тебя, остался в нартах…
– Не бери в голову, – отмахнулась Надя. – Вот уж чего-чего, а этого добра здесь хватает. Кстати, мы возьмем еще парочку, в один запакуем еду, а в другой – сменную одежду. Когда выедем из зоны заражения, переоденемся, а все, что было на себе, – выбросим вместе с костюмами.
– И еще… – чувствуя, что бледнеет от ужаса, пробормотал Нанас. – Ехать-то нам не на чем… Нарты, я думаю, целы, но кто их будет тянуть, если Сейд со Снежкой…