Северная принцесса
Шрифт:
Задыхаясь от ярости, девушка вырвала руку из цепкой хватки Беатрисы, резко развернулась и бросилась прочь из комнаты, нимало не волнуясь о том, что подумает о ней будущая родственница. Кипя от возмущения, она отправилась разыскивать Эдмира. Старший брат обнаружился в кабинете. На стук двери он недоуменно поднял голову и отложил бумаги, которые внимательно изучал.
— Элеонора? Я рад тебя видеть, дорогая, но ты несколько не вовремя. Я занят.
Не обращая внимания на его слова, сестра подлетела к столу и схватила его за плечо.
— Я только что разговаривала с твоей невестой.
— Замечательно, но не могла бы ты рассказать мне о вашем разговоре чуть позже? Повторяю, я занят, — с нажимом произнес Эдмир.
— Нет, не могла бы! Знаешь, о чем расспрашивала меня твоя драгоценная Беатриса? Правда ли то, что мы поклоняемся кровожадному чудовищу.
К огромному удивлению девушки, ее брат откинул голову и расхохотался.
— Так вот какие страхи преследуют глупышку, — отсмеявшись, сказал он. — Ничего, после свадьбы она успокоится.
— Эдмир, — устало спросила Элеонора, присаживаясь на край стола, — как ты думаешь, откуда бы твоей невесте узнать хоть что-нибудь о Великом Драконе, если о его покровительстве говорить не принято? Последний раз его видели в столь незапамятные времена, что свидетельства об этом событии сохранились лишь в старых свитках, хранящихся в королевской библиотеке. Тогда он уничтожил врагов королевства. Ты и сам прекрасно знаешь, почему иностранцы не должны даже догадываться о существовании Дракона — да всякий ребенок Королевства осведомлен об этом! Так кто рассказал о нем Беатрисе?
— Беатрисе рассказали не о Драконе, а о неком кровожадном чудище, — упрямо возразил Эдмир. — Мало ли какие слухи и догадки ходят о нас в княжестве Серебряных Гор. А глупышка просто боится неведомого.
Имя невесты он произнес с такой нежностью и теплотой, что Элеонора поняла — дальнейший разговор с братом бессмыслен.
Девушка не знала, с кем бы ей поделиться своими опасениями. Она хотела бы поговорить с Чартоном, но ее возлюбленный как раз уехал на несколько дней. Родители от разговора отмахивались, должно быть, старший брат успел внушить им свои мысли о том, что сестра желает устроить переполох из-за ерунды, а младший принц был слишком мал, чтобы с ним советоваться. Элеонора бродила по дворцу, словно неприкаянная. Близость свадьбы, и прежде не слишком радовавшая ее, теперь откровенно пугала. И вот в таком состоянии ее однажды и застал Бенедикт.
— Вы чем-то расстроены, принцесса? — проницательно спросил он. — Вот уже несколько дней вы непривычно грустны и молчаливы. Это не мой брат случаем обидел вас? Если он вам продолжает досаждать — только скажите.
— Нет, я его редко вижу в последнее время. Но все равно благодарю за поддержку.
— Тогда что произошло, Элеонора? Поделитесь своими печалями со мной, вам станет легче.
Принцесса заколебалась. Несомненно, упоминать о Драконе при Бенедикте не следовало, но можно было попробовать выяснить что-нибудь о будущей невестке.
— Дело в вашей сестре, — осторожно сказала она.
Княжич выглядел изумленным.
— Вас обидела Беатриса? — недоверчиво спросил он. — Да быть того не может! Простите, принцесса, я вовсе не желаю подвергать сомнению ваши слова, однако же я слишком хорошо знаю свою сестру. Если ей и случилось сказать что-либо, задевшее вас, то это не со зла, прошу, поверьте мне. Скорее всего, Беатриса даже понятия не имеет о том, что случайно вас зацепила, но все же будет глубоко раскаиваться, если это действительно так.
— Нет-нет, — тут же поспешила возразить Элеонора. — Ваша сестра меня вовсе не обижала.
— Тогда в чем дело? — недоумевал молодой человек.
— Понимаете, скоро Беатриса станет моей родственницей. Близкой родственницей, — уточнила девушка. — А я совсем ничего о ней не знаю.
На лице Бенедикта отразилось облегчение. Элеонора едва не захихикала, настолько ей были явны мысли княжича — он определенно думал, что женщинам свойственно переживать из-за всяких глупостей.
— Это легко исправить, — с улыбкой сказал Бенедикт. — Уверен, вскоре вы узнаете Беатрису получше и полюбите ее. Ее просто невозможно не любить.
— Расскажите мне о ней, — попросила Элеонора. — Я хочу знать о том, чем увлекается моя будущая сестра.
— Увлекается? — Бенедикт задумался. — Она, как и все юные девушки, любит танцы. Вышивает очень красивые картины. Составляет букеты. Даже не знаю, что еще я могу сказать.
— Беатриса, несомненно, весьма образованная девушка, — предприняла еще одну попытку принцесса.
— Разумеется.
— Есть ли какая-то наука, тягу к которой она ощущала? Например, математика? Или история?
— Нет, подобного за ней замечено не было. Вот петь моя сестра любит, да и голосом обладает приятным. А из всех наук она особо выделяла стихосложение — и добилась в нем определенных успехов.
— Да, это я успела заметить, — подтвердила Элеонора.
Что же, определенные сведения она получила. Историей будущая невестка не увлекалась, значит, случайно наткнуться в библиотеке на те самые старинные свитки, о которых упоминалось в разговоре с Эдмиром, Беатриса никак не могла. Следовательно, кто-то ей рассказал о «кровожадном чудовище». Но кто? И с какой целью?
Я никак не могла оторваться от чтения. Мне было понятно, что княжеская семейка замышляет какую-то подлость — и, судя по тому, что Эдмир так и не стал королем, задуманное им все-таки удалось осуществить, пусть и не в полном объеме. Расспросы Беатрисы о Драконе наводили меня на мысль, что эта давно уже умершая девушка оказалась виновна и в части моих проблем, ведь, судя по всему, именно из-за нее на браки членов королевской семьи с иностранками был наложен запрет. Мне очень хотелось перелистнуть страницы и посмотреть, что же именно произошло, но я сдерживалась. Уже стемнело, когда вернувшийся Эдвин отнял у меня дневник Элеоноры.