Северная война

Сахаров Василий Иванович

Папа римский посмотрел на своего наставника Бернарда Клервоского, и тот поддержал тамплиера:

– Я тоже так думаю.

– В таком случае, - Евгений Третий оглядел собравшихся, коих было почти два десятка, - кто сможет рассказать нам о том, что же на самом деле творится на севере?

Аббат Клерво кивнул одному из храмовников, молодому русоволосому богатырю с широкими плечами и простодушным лицом, а тот дождался пока сядет Пьер де ла Ровер и, поднявшись, заговорил:

– Если кто-то меня не знает, то я Жан Сен-Мари-де-Кур. Последние полгода я провел на севере и вернулся оттуда только вчера. Поэтому могу поведать о текущей обстановке. Жаль, конечно, что у меня под рукой нет карты...

– Ближе к делу, рыцарь, - поторопил тамплиера

папа римский.

– Как скажете, Ваше Преосвященство, - храмовник поклонился и продолжил: - Возле самого моря находится армия Генриха Льва, который пытается взять Дубин, и вскоре герцог его возьмет, ибо он хорошо подготовился и у него все еще свыше двадцати пяти тысяч воинов. На правом фланге армии Льва стоят восемь тысяч бойцов пфальцграфа Германа фон Шталека, которые осели в лесах и вместо того, чтобы наступать, сидят в обороне и строят деревянные замки. Далее войско короля Конрада Третьего, вместе с которым немалая часть моих земляков франков. Вместе с ним двадцать семь тысяч воинов, грозная сила, которая вновь завязла на подходах к столице бодричей Зверину и с огромным трудом пробивается вперед. Справа от германского государя его брат герцог Фридрих Швабский. Он растерял в дремучих венедских лесах почти все свое войско и вместе с тремя тысячами бойцов отступил в Берлин, где против него воюет отстаивающий собственные интересы мелкий местный князек Якса из Копаницы. Еще правее находится армия Людовика Седьмого и он, как вы все уже знаете, не уберег свою женщину и настоятеля Сен-Дени отца Сугерия. Поэтому в настоящий момент сей государь находится в подвешенном состоянии. С королем Франции почти тридцать тысяч воинов и рядом семитысячное войско герцога Альбрехта Медведя. Однако Людовик, который дошел до Радогоща, ведет переговоры с венедами о выкупе Алиеноры Аквитанской, и в его отрядах, которые уже понесли серьезные потери, царит разброд. Часть рыцарей, которые ознакомились с посланием Алиенор, дали обязательство, если язычники вернут им королеву, пусть даже за огромный выкуп, покинуть Венедию. Ну, а Людовик не может с ними справиться, ибо влияние государя франков на благородное сословие очень незначительно. Так что если завтра государь отдаст приказ о штурме Радогоща, то за ним последуют только подневольные сервы, некоторая часть добровольцев и пара тысяч настоящих воинов. Вот такие проблемы в войсках Крестового похода и ко всему этому необходимо прибавить отвратительное снабжение, усталость людей, осеннюю непогоду, огромные потери и болезни, разгром Конрада Третьего, невмешательство датчан и вооруженный нейтралитет польского короля Владислава Второго. Все одно к одному и выходит, что воины есть, а воевать некому, полководцы знают, что им делать и куда наступать, вот только никто не желает их слушать, ибо рядовые бойцы разочаровались в них и стали бояться своего врага.

– Мы благодарим вас за краткий и точный доклад, рыцарь Жан Сен-Мари-де-Кур, - папа римский насупился и добавил: - Я слышал, что короли просят выслать им новые подкрепления и оказать помощь продовольственными запасами. Это так?

– Да, Ваше Святейшество.

– И еще мне известно, что они просят прислать к ним того, кто побуждал их начать этот Крестовый поход.

– Точно так, - тамплиер кинул опасливый взгляд на Бернарда Клервоского, которому уже несколько раз предлагали присоединиться к крестоносцам, но каждый раз он отказывался от этой чести.

– И почему государи этого желают?

– Короли Франции и Германии считают, что появление достопочтенного Бернарда из Клерво необходимо на полях сражений, поскольку это поднимет боевой дух воинов, вызовет новый прилив добровольцев и заставит оставшихся на родине аристократов раскошелиться и поделиться с крестоносцами своими запасами.

– Вот как...

Евгений Третий посмотрел на Бернарда и они встретились взглядами. Папа римский первым отвернулся в сторону, а аббат Клерво лениво взмахнул правой ладонью и сказал тамплиеру:

– Можешь присесть, рыцарь.

Храмовник опустился на

место и все присутствующие, в том числе и Зальх, обратили свои взоры на Бернарда. Германский рыцарь, который уже неплохо понимал внутренние расклады ордена цистерианцев и знал о влиянии аббата Клерво на папу римского, ожидал, что Бернард вновь откажется от участия в военных действиях. Однако он всех удивил.

– Я приму участие в Крестовом походе против венедов, который неразумные люди называют Северной войной, - в полной тишине произнес аббат и добавил.
– Отправлюсь в земли венедов в ближайшие дни, медлить не стану, а по пути буду останавливаться в крупных городах для проповедей.

Совет зашумел, но вскоре гул голосов смолк и Евгений Третий спросил Бернарда Клервоского:

– Аббат, вы уверены в том, что хотите сделать?

– Более чем, - уверенно ответил Бернард.
– Раньше я думал, что властители земные справятся сами. Но, видать, Бог послал им слишком серьезное испытание, которое королям не по плечу. Поэтому мне придется личным примером показать, как надо воевать с язычниками.

– Что же, да пребудете вы под защитой Господа и Девы Марии.
– Сказав это, папа римский встал, и совет последовал его примеру. После чего Евгений Третий сказал: - Завтра соберемся еще раз и более подробно обсудим то, что нам предстоит свершить.

Священнослужители и рыцари-храмовники один за другим покидали трапезную, и вскоре в ней осталось только три человека: Евгений Третий, Бернард Клервоский и Седрик фон Зальх. Германский рыцарь хотел выйти, но ему велели сидеть и не прогоняли. Поэтому он продолжал оставаться подле стены, ждал, когда же к нему обратится аббат Клерво, и вслушивался в беседу двух Бернардов.

– Извини меня, учитель, но я еще раз спрошу, а правильно ли ты поступаешь, отправляясь в опасный поход?
– обратился папа римский к аббату.

– Такова воля Богородицы, - ответил Бернард из Клерво, глаза которого заблестели.

– Она являлась к тебе?
– итальянец наклонился над столом, и всмотрелся в лицо наставника.

– Да.

– И что она сказала?

– Богородица поведала мне, своему ничтожному слуге, что только мое личное участие может склонить чашу весов в борьбе с язычниками на сторону сил Добра и Света.

– А она не обмолвилась, что ты можешь погибнуть?

– Это я и сам понимаю, мой ученик. Однако, что такое краткий миг жизни по сравнению с вечным блаженством в райских кущах? Ничто. Поэтому, раз такова воля моей божественной покровительницы и Бога, то я отправлюсь на войну. Кроме того, меня сильно зацепило письмо того варвара, который угрожал мне. Да и короли-крестоносцы правы, когда говорят, что мое личное присутствие в войсках необходимо. В конце концов, это через меня с ними говорил Господь, повелевший им разгромить наших исконных врагов. Ну, а раз так, то сомневаться не стоит. Мое слово сказано, и отступиться от него уже нельзя.

– Эх!
– наместник бога на земле вздохнул и произнес: - Если ты, мой возлюбленный учитель, все решил, я окажу тебе всемерное содействие и выделю для участия в Крестовом походе свои личные отряды, которые готовил для возвращения в Рим.

Аббат молча кивнул, и его лицо приняло задумчивое выражение. Папа римский, видя это, встал и вышел за дверь. После чего в освещенном несколькими свечами полутемном помещении пару минут стояла тишина, которую Седрик не смел нарушить. Рыцарь ждал, когда же аббат обратит на него внимание, и вскоре Бернард молча поманил его к себе.

Чувствуя неловкость и еле заметную дрожь в коленках, Зальх приблизился к Бернарду, и настоятель Клерво спросил его:

– Ты помнишь лицо того варвара, который допрашивал тебя в лесу, и написал мне мерзкое письмецо?

– Да, - ответил рыцарь.

– Очень хорошо. Ты отправишься на север вместе со мной и поможешь изловить этого богомерзкого язычника и хулителя истинной веры.

– Я готов.

Лицо рыцаря озарилось счастливой улыбкой, наконец-то, он снова отправится на войну, а Бернард приказал Седрику: