Северный страж
Шрифт:
Сожалеюще глянув на бесполезный оберег, Олаф рассмеялся врагу в лицо.
— Что, раскусил погибель свою и хочешь убить меня безоружного? Нет! — угрожающе махнул топором. — Сражайся!
Чудище явно разозлилось. Снова ткнуло рукой на топор и показало на землю. Голос прозвучал громче и требовательнее.
— Нет! — твёрдо глянул Олаф. — Я хочу умереть как воин!
Чудище резко двинуло палкой. Грянул гром.
Олаф вскрикнул. В руку словно вдарила молния. Древко топора разлетелось в щепки.
— Один и Фрея!
Невольно шагнув назад, потрясённо уставился
Воспользовавшись моментом, пока головорез тупит на отстреленную рукоять, Алексей перезарядил ружьё, автоматически выкинув пустую гильзу. Ткнул стволом на трупы и рывком перевёл на грудь опешившего головореза:
— Тебе что, этих двух мало? Хочешь тоже лечь рядышком? Да пойми ты! Ты же просто скоро кровью истечёшь и всё, мне даже и стрелять не придётся! Ну чего ты так вылупился? Давай лучше вали отсюда по-хорошему, а? Ком! Ком! — махнул на лес вслед убежавшим подельникам. — На хауз! Ферштейн зи мих? Шнеллер! Ком!
Облизнув пересохшие губы, Олаф недоверчиво оглянулся на лес.
О могучий Один! Говорящая нелюдь! Неведомо, чего он там дальше гавкал, но наказ уходить прозвучал вполне понятно. Неужто отпускает? Нелюдь отпускает просто так? Или предательски вдарит громом в спину, едва сделать первый шаг?
Алексей медленно опустил ружьё.
— Слушай, ну иди ты уже отсюда, а! Ты что, вообще ничего не соображаешь? Да не бойся ты, иди, стрелять не буду. Их бин нихт шиссен! Ком, ком!
Олаф кивнул и медленно попятился. Не сводя глаз с громовой палки, шагнул назад. Лэндвэттир даже не шелохнулся. И тогда зажав рану, Олаф повернулся к врагу спиной и что есть мочи побежал к спасительной реке.
Затылком чувствуя леденящий взгляд, одним махом одолел крутой склон, остановился на пригорке и глянул назад. Чудище всё так же неподвижно, словно неживое, молча глядело вслед…
Дождавшись, когда головорез скрылся из виду, Алексей тяжело вздохнул. Горячка скоротечного боя прошла. Навалилась какая-то невероятная усталость и полное безразличие. Оглядевшись, приметил у низенького сарайчика разбросанную копну сена. Устало закинул ружье на плечо и побрёл передохнуть. На душе скребли кошки.
Вот тебе и Финляндия, вот тебе и пикничок. Да уж, наворотил дел. Мужика не спас, рыжих двух положил… Хорошо хоть женщине помочь успел. Если бы она под ним чуть рыпнулась, рыжий бы её точно прирезал, чувствуется, мужики вообще без тормозов, вон как его дружок потом смачно щит грыз. Похлеще любой электропилы. Да, похоже, они тут все какие-то чокнутые. И ещё тот подванивающий педофил в лесу. Хорошо хоть додумался ему тесак сломать. А то новодел, новодел… Вот идиот… Однако ну и весёленькая тут компашка подобралась. Топоры, финки, щиты, мечи… Просто откровенный геноцид творят. Если вдруг вернутся, патронов на всех не хватит. Сколько там, штук семнадцать ещё осталось. Вот месилово-то выйдет… Замаскироваться, что ли, получше на всякий случай? Места отходов приглядеть. Боже мой, куда попал, что происходит, что делать… Абсурд полнейший! Бред! Бред, бред…
Тяжело дыша, Оттар выскочил на очередную развилку и с тоскою огляделся. Опять! Опять одно и то же! Место вроде то, да не то. Кругом мхи, сырость, да мохнатые ёлки. Попробуй их, поди, отличи!
С надеждой глянув на скрывшееся в облаках солнце, в сердцах выругался:
— Тролли их всех раздери! Где же эта проклятая деревня?
С надеждой поднёс ладони к ушам и прислушался.
Странно. Так тихо кругом. Брат уже точно должен быть на месте. Такой бы гвалт поднялся, а тут даже никто и не пикнет. Может, не туда пошёл? Может, надо в другую сторону? Да что ж такое, словно крутит кто!
Подозрительно глянув на чёрную нахохлившуюся ворону, примостившуюся на ёлке неподалёку, злобно сплюнул, повернулся и побежал назад.
Опираясь на клюку, Гертруда отогнула тугую еловую ветвь и вышла на тропинку. Усмехнувшись, глянула на мечущуюся фигуру и легонько крутанула рукой.
— Беги, милок, беги, пока можется. Ох, чую, и вдоволь же сегодня с тобою натешится леший.
Позади нурмана из-под земли выскочила низенькая косматая тень. Сверкнула зелёными глазищами, и неуклюже косолапя короткими лапками, засеменила следом.
— А ну шибче, шибче давай! Ату его, ату! — подзадорила ведунья. — А то ишь распоясался, ирод окаянный…
Глава 6
Сухонькая старушка в чёрном бесшумно появилась у изгороди словно из ниоткуда.
Алексей потрясённо вскинулся, недоверчиво разглядывая странную гостью.
Что за фокус? Склон до леса просматривается почти как на ладони. Высокие стволы, пожелтевшая листва, молодые ёлки. Как она успела так незаметно подкрасться без всякого камуфляжа? Или просто пряталась где-то рядом в кустах?
Осмотревшись, старушка вышла из-за укрытия. Опираясь на клюку, похромала к трупам. Медленно обошла место боя. Горестно покачав головой, наклонилась над обезглавленным пленником. Что-то пошептала и перешла к головорезам. Сурово поджав губы, потыкала клюкой развороченную грудину. Почему-то сложилось впечатление, что осматривает не с праздным, а с каким-то сугубо профессиональным интересом. Обычные люди как-то не испытывают особого желания лицезреть умерших, а уж тем более подробно рассматривать детали. Особенно если ещё и учесть ужасающий характер повреждений. А эта вот себе изучает, словно анатомические атласы перелистывает.
Осмотрев трупы, подошла к мумифицированной лошадиной голове. Несколько раз медленно обошла кругом, разглядывая с таким любопытством, словно увидела такое впервые в жизни. Вдоволь насладившись зрелищем со всех сторон, остановилась и вытащила из-за пазухи тонкий прутик. Что-то пошептав, несколько раз махнула в воздухе, словно заочно наказывая бездушных хозяев бедного животного. Закончив порку, наклонилась и воткнула прутик в прямо в высохший лошадиный глаз.
Откуда-то выскочила растрёпанная заплаканная женщина и кинулась к странной гостье. Схватила за руки и горестно запричитала.