Северный ветер
Шрифт:
– Его проблемы, - парировал констебль.
Примечание
Примечание
Кюлоты– Короткие, застегивающиеся под коленом штаны. Пришли в моду из Ильзанса, где их могли носить только потомственные аристократы. В Лудестии нет сословного деления, но из-за высокой цены кюлоты могут позволить себе только представители высшего света.
Камиланд– Столица Империи
Великая Охота – Подробнее о событиях времен Великой Охоты можно прочитать в романе «Великая Охота».
Песнь 6. Орден Щитов
Как и несколькими днями ранее Ян нервно расхаживал по комнате взад-вперед, периодически останавливаясь, чтобы отряхнуть камзол от невидимых пылинок.
Услышав в коридоре шаги, он подбежал к двери и отпер замок. В комнату вошел Руд.
– Кларенс Хюльд в городе,- с порога сообщил констебль.
– Ну и толкучка была в порту, едва протиснулся.
– Ты долго,- с укором произнес бард.
– За нами скоро должна прибыть карета.
– Ну уж извини,- буркнул де Йонг,- такого столпотворения на улицах я давно не видал.
Через несколько минут за дверью вновь раздались шаги. Голос официантки сообщил гостям, что за ними подъехала карета, так что вскоре Ян и Руд, разместившись на удобных сидениях экипажа, отправились на званый ужин.
Улицы Льорисау наводнили радостные зеваки. То тут, то там слышались торжественные крики, восхваляющие мэра. Многие уже славили Хюльда как Консула Лудестии, хоть выборы еще и не прошли.
– Как столь уважаемый человек может быть злодеем?- глядя на праздничную толпу через оконное стекло, спросил бард.
– О чем ты?- удивился Руд.
– Народ не может так сильно любить злодея. А они просто души не чают в своем мэре.
– Ты заблуждаешься, Ян,- покачал головой Руд.
– Скажу тебе по своему опыту, преступник- это не обязательно покрытый шрамами головорез с гнилыми зубами, завтракающий младенцами и пьющий кровь девственниц.
Вот, например, была в моей практике одна история: некий человек - народный любимец, никогда не отказывающий в помощи и вхожий в Магистрат, оказался жестоким маньяком. Его подвал был завален изувеченными трупами никому не нужных бедняков. Кстати, на него меня навел Гнус - законченный негодяй, использующий людей для собственных целей, но озадаченный тем, что с улиц стали пропадать нищие. Вот тебе и сила стереотипов. Главный констебль наотрез отказывался давать мне разрешение на обыск дома этой сволочи. Пришлось действовать самому...
– Мяу!
– Ну что ему еще?- Руд кинул взгляд на сиденье, где лежал кот.
– Говорит, что люди - ничтожества,- пожал плечами бард.
– И он прав,- кивнул констебль.
– Но лишь наполовину. А может наполовину ошибается. Тут уж как посмотреть,- констебль поднял на руки недоумевающего Мьёля и поднес его голову к своей.
– Послушай, кошара, мы - люди не так прекрасны, как хотелось бы. Но мы такие, какие мы есть. Взгляни на них,- он ткнул кота мордой в окно.
– Что ты видишь? Толпу? И опять разгадаешь лишь ползагадки. Да это толпа. Но она состоит из множества личностей. У каждого из них в голове сейчас свои переживания: «Что приготовить на ужин?», «Что одеть на праздник?», «Где взять деньги, чтобы накормить детей?»...
– Мяу!!!
– Думаешь, это мелочно? Но это и есть наша жизнь. Однако среди них есть и те, кто сейчас думают о более глубоких вещах: «Любит ли она меня?», «Выздоровеет ли мама?», «Хороший ли я отец?». И конечно, среди них есть те, чьи головы занимают совсем уж серьезные вещи: «Смогу ли я оставить после себя след в этом мире?», «Может ли сын рыбака изменить мир?», «Правильно ли я делаю, что за гроши рисую картины, вместо того, чтобы батрачить на верфи?». Это, по-твоему, тоже мелочно? В мире безумно много людей, и каждый из нас неповторим! Ян расстраивается, что ты постоянно называешь нас ничтожествами! Гребешь всех одной гребенкой! Ты рассуждаешь, как глупый ребенок, неспособный понять взрослых! Так что запомни уже, кот,- Руд выпрями спину, и взор его сверкнул решимостью стотысячной армии. В этот момент осанка и мощь в голосе констебля вызывали трепет. Молодой бард не мог отвести от него глаз, благоговея, как если бы столкнулся с самим Императором.
– Мы - не ничтожества. Мы - личности!
Де Йонг отпустил Мьёля. Кот, спрыгнув на сидение, фыркнул и свернулся калачиком.
– Не ожидал услышать от тебя такой пламенной речи...- пробормотал Ян.
– Прости,- улыбнулся констебль.- Что-то увлекся. Слышь, кошак, не обижайся только. Не хочу завтра утром, обувая сапоги, угодить ногой в нечто мягкое и вонючее.
– Мяу!
– Говорит, что подумает,- пояснил бард.
***
Дом Кларенса Хюльда, к удивлению Яна, оказался скромнее дома ван Хорнов. Пусть не намного, но размерами особняк уступал. Он казался чуть более скромным и окутанным домашним уютом.
Гостей к слову, то же было гораздо меньше, чем на именинах Хайро ван Хорна. Всего двадцать человек. Одни прогуливались в саду перед домом, другие беседовали в гостиной, третьи уже разместились за столом в парадной зале. Там же находился и Джанкарло Росси.
– Приветствую вас, друзья,- подойдя к Яну и Руду, менестрель поклонился.
– Волки лесные тебе друзья,- проворчал констебль.
– Вы все так же холодны, Господин де Йонг,- покачал головой менестрель.
– А между прочим мы с Яном очень хорошо поладили. Правда же, Ян?
– Да,- кивнул бард и на возмущенный взгляд Руда лишь пожал плечами.
– Смотрю, здешний мэр тот еще скромник,- констебль повернулся к Росси.
– Я ожидал чего-то более внушительного. И от дома, и от приема.
– Просто господин Хюльд знает, на что стоит тратить деньги,- улыбнулся менестрель.
– Ага,- буркнул де Йонг,- на гарзитскую конницу и свои фактории.
– Мудрые люди вкладывают в свое дело, а не в роскошь,- парировал Джанкарло.
– Даже притом, что мои ожидания не оправдались, эти хоромы не назовешь лачужкой отшельника.
Перепалку прервал звон колокольчика - в зал вошел дворецкий, созывая всех к столу. Гости начали рассаживаться по местам. Вскоре в зал вошли четверо. Господин Хюльд разительно отличался от своего щеголя-сына, шедшего рядом. Мэр Льорисау в простеньком камзоле и с торчащими светлыми волосами больше походил на бравого капитана, нежели на отъевшегося чиновника. За мужем, гордо подняв голову, не теряя очаровательной улыбки, следовала хозяйка дома. А ее дочь, юная Дафна Хюльд, наоборот, робко ступала, потупив взор.