Северный ветер
Шрифт:
– Мяу!
– А теперь пытается нас приободрить.
– И вовсе не пытаюсь,- услышал Ян в ответ.
– Просто если сейчас начнете раскисать, то все ваши старания пойдут прахом. Над чем я с радостью посмеюсь. Ведь окажусь прав - люди ни на что не способны.
Ян промолчал. Руд, слышавший лишь «Мяу! Мяу!! Мяу!!!» с укором посмотрел на кота и хлопнул барда по плечу:
– Послушай, Ян. Все это случилось по моей вине... Я понимаю твою чувства, произойди подобное с моей матушкой... Прости меня, Ян. Не следовало. Если ты откажешься помогать мне, я все пойму.
Бард резко остановился и впился гневным взглядом в товарища:
– Что ты такое говоришь, Руд! Разве я могу так поступить?! Тогда получится, что моя семья зря пострадала! Прошлого уже не изменить. А бросить все, значит посмеяться над их страданиями! Поэтому нам ничего не остается, кроме как довести дело до конца. Мы можем спасти человеческую жизнь, наказать преступников и может даже помочь своему городу избрать достойного мэра.
Руд неловко улыбнулся, отвел глаза в сторону и... расхохотался:
– Ты без сомнения прав, Ян ван дер Веттелик! Я тобой горжусь.
– И тем не менее,- тихо добавил бард,- чувствую я себя не очень хорошо...
– Так может...- осторожно начал констебль,- стоит навестить родных?
– Нет! Совесть мне не позволит сейчас показаться им на глаза...
– Тогда остается один способ,- заговорщически подмигнул Руд,- правда тебе придется отказаться от одного своего глупого убеждения.
– О чем ты говоришь?- не понял Ян.
– В таких случаях лучшее лекарство - кружка хорошего пива и женская грудь! Но тебе для начала хватит только пива,- подмигнул де Йонг.
– О нет...- протянул юноша,- Исключено.
– Ну что ты, как баба! Соглашайся! Посещение трактира пойдет тебе на пользу!
– А вот тут ты прав,- вернул ему улыбку Ян.
– Но только не какой-нибудь безызвестный трактир, а «Имперский галеон». Ты выпьешь, а я поговорю со своим учителем.
– Хех. Заманчиво!
Они ускорили шаг и вскоре покинули портовый квартал. Обогнув центр города по Кожевенной улице, свернули в несколько переулков и через полчаса оказались перед заветной вывеской.
В трактире ничего не изменилось. Рабочий день уже заканчивался, и зал постепенно набивался местными завсегдатаями. Увидев вновь прибывших трактирщик Отто широко улыбнулся и замахал рукой:
– О, Ян! Заходи, располагайся! Давно тебя не видел!- Руд, Ян и Мьель подошли к стойке.
– Честно сказать, переживал за тебя!- продолжал трактирщик.
– Ведь ты ушел с Рози, а потом она...- мужчина тяжело вздохнул.
– Правда слухи донесли, что с тобой все в порядке,- Отто пристально взглянул на де Йонга, затем хмыкнул и добавил.
– Ну да ладно, что заказывать будите?
– Кружку вашего лучшего пива и чего-нибудь поесть. Желательно мяса.
– А тебе, Ян? Опять молока? Есть будешь?
– Буду,- кивнул бард и тут же спросил.
– А Мастер Эдвин еще не пришел?
– Пришел. Уже и спеть успел. По нужде отлучился.
Отто ушел на кухню. Руд осмотрелся и, заметив в углу пустующий столик, предложил Яну пересесть туда.
– Значит, в этом месте пророс твой певческий талант?- потягивая принесенное официанткой пиво, спросил констебль.
– Да уж... почва довольно благоприятная. Правда, я удивлен, что «обучаясь» здесь, ты можешь писать такие заумные стишки...
– Руд...- с упреком одернул Ян. Де Йонг улыбнулся в ответ:
– Прости, не удержался. Ну-с, о чем хочешь поговорить с учителем?
– Хм-м-м,- замялся бард.
– Ладно-ладно!- поднял руки констебль.- Понимаю, это личное. Еще более личное, чем ночная жизнь старых супругов.
– МЯУ!
– Он не одобряет твои шутки про отношения учителя и ученика,- пояснил Ян.
Констебль рассмеялся, невольно привлекая к себе внимание окружающих. Затем увидел идущую к ним пышногрудую официантку:
– О! Наконец-то еду несут! А то я голоден, как волк!
Перед ними поставили жареную свинину, тушеные овощи и свежие, еще теплые булочки. Руд тут же принялся за еду. Ян, налив молоко в пустое блюдце, любезно предложенное Отто, последовал примеру друга.
Бард уже успел разобраться с ужином, когда зал разразился бурными криками. Повернув голову, он умиленно улыбнулся, поняв причину всеобщего восторга.
Эдвин, помахав требующей песен публике, поковылял к стойке. Отто склонился над старым бардом и что-то прошептал тому на ухо. Искренняя радость осветила морщинистое лицо. Эдвин вновь замахал руками, призывая публику к тишине:
– Друзья!- громко произнес он.
– Прошу вас успокоиться. Я обязательно еще раз спою для вас этим вечером, но сперва я хотел бы поговорить со своим учеником. Прошу отнестись с пониманием к моему желанию.
– Да какой разговор!- услышал он в ответ.
– Потом с тебя еще одна песня!
– Нет - две!
Руд, не переставая жевать мясо, глядел на происходящее:
– Похоже твоего учителя здесь любят. Кое-кому еще очень далеко до такой популярности,- усмехнулся он.
– Очень смешно,- беззлобно отозвался Ян, поднимаясь с места.
– Я пойду. Ненадолго.
– Иди,- кивнул Руд.
– Мы с котом и без тебя повеселимся.
Эдвин уже давно смотрел на Яна. Когда юноша подошел к нему вплотную, старый бард по-отечески обнял ученика:
– Чертовски рад тебя видеть, Ян. Пойдем, поговорим в кабинете Отто,- Эдвин махнул рукой, увлекая за собой юношу.
Выйдя из зала, они прошли мимо лестницы и оказались перед деревянной дверью. Старый бард жестом предложил ученику войти первым.
Ян часто бывал в этой комнате. За долгие годы она ни капли не изменилась - все тот же огромный стол, заваленный бумаги, стеллаж с книгами, где помимо сборников рецептов можно было найти и парочку справочников по истории оружия и кораблестроения, потертое кресло да старая кушетка, на которую и уселся бард.