Северо-восток
Шрифт:
Я без сил прислонился щекой к прохладной стали, еще не веря, что все самое страшное позади, что я выбрался. Что спасен.
Но радость оказалась преждевременной…
– Хомо… – проскрипел знакомый механический голос. – Вернулс-с-ся…
Я приподнял голову. Чинук. Он так и не ушел, остался караулить у двери.
«Да он просто не успел уйти, – пояснил Лёнька. – В доме ты пробыл всего несколько минут».
Странно. А мне показалось, что прошли годы…
– Ты мой, – биоробот сделал шаг ко мне. – Не уй-деш-ш-шь…
– Не уйду, – согласился я, поднимаясь на ноги. – Убегу.
Теперь
И я помчался вперед, инстинктивно прижимая раненую руку к боку, чувствуя, как в ней пульсирует нарастающая боль. Мои удары по двери не прошли даром – рану я растревожил основательно, теперь даже не помогал сделанный Лёнькой укол обезболивающего.
Внезапно под ноги бросилось что-то шустрое. Паук из пристяжи! Он вынырнул из-за ближайшего куста и сбил меня с ног. Не иначе выслуживался перед хозяином, поганка мелкая.
Я потерял равновесие, нырнул головой вперед и покатился по скользкому склону Провала, отплевываясь от попавшей в рот грязи. Автомат сорвало с плеча и отбросило в сторону. Танталовый штык выпал из-за пояса и остался валяться в грязи. Арбалет почти сразу угодил мне под спину, едва не сломав позвоночник. Я услышал подозрительный хруст. К счастью, треснул не мой хребет, а ложе «Хищника». Тоненько взвизгнула разорвавшаяся тетива. Вдобавок ко всему торчащее из моего плеча лезвие вывалилось прочь, оставляя рану открытой. В нее тут же набилась грязь, частично вымываемая хлынувшей кровью.
В яму к удильщикам я скатился помятым, окровавленным и практически безоружным. У меня при себе оставалось лишь мачете.
Чинук азартно сиганул за мной. То ли не успел затормозить, то ли моча в голову ударила, или что там у них взамен – машинное масло, к примеру. Как бы там ни было, прыгнул он хорошо – перелетел через меня и сразу увяз ступнями в болотистой хляби.
Видно, жидкая грязь покрывала не только поверхность, а уходила прилично вглубь. Люди умудрялись проходить и не тонуть. Чинук же был в несколько раз тяжелее – весил пудов сто, если не больше. Трясина не выдержала такого веса, просела. Биоробот погрузился почти по колено, но не собирался отступать. Паук передавал ему изображение цели, то есть меня, и Чинук вознамерился эту цель добить…
Я так и не успел подняться на ноги после падения со склона, когда острая боль в бедре заставила взвыть. Метательный диск! На этот раз он задел нервный центр и перерезал сухожилие. Нога вмиг онемела и перестала слушаться. А Чинук вновь приготовился стрелять.
Я машинально стал отползать от робота, не сводя с него отчаянного взгляда. Между нами всего полторы сажени. С такого расстояния он не промахнется. И я не увернусь – с покалеченной ногой и рукой, из которой кровища так и хлещет.
Чинук помедлил и внезапно постучал себя манипуляторами по груди. В этом жесте явно сквозило торжество. Он ликовал, праздновал победу. Ну прямо как человек!
Я понял, сейчас он метнет диск…
Что же делать?! Попытаться отбить смертоносное лезвие в сторону мачете? Шанс на успех – ноль с хвостиком.
И все же я взял на изготовку свое последнее оружие.
– Хочеш-ш-шь поиграть, хомо? – проскрипел био. – ОК. Давай поиграем…
Чинук ничуть не сомневался в своей победе. Да и я тоже. Никогда в жизни еще не чувствовал себя таким беспомощным. Я ведь даже не мог сейчас броситься на него, чтобы попытать удачи в ближнем бою, – покалеченная нога лишала маневренности, словно кандалами приковывая к земле. Оставалось надеяться на чудо…
Щелкнула пружина метательного устройства. Диск вырвался из щели на плече Чинука и понесся ко мне.
Взмах мачете! Как и следовало ожидать, я промазал – не сумел отбить в сторону метательный снаряд. Он попал точно туда, куда и целил био. Острое лезвие взрезало кожу у меня на шее. Порез оказался неглубоким. Чинук пока не стремился убить свою игрушку. Он забавлялся.
Но тут биоробот решил завершить развлечение, причем сообщил о своем намерении мне:
– Game over, хомо!
Я понял, теперь он будет стрелять на поражение. Мне оставалось лишь смотреть на него с бессильной яростью и ждать конца.
…Сверкнув остро заточенными краями, метательное лезвие устремилось ко мне… Но почему-то пролетело мимо, сильно отклонившись в полете, и зарылось в раскисшую грязь склона.
Не сразу я осознал причину промаха био. Оказывается, из-под ног Чинука выскользнула удочка, оплела манипулятор робота и в момент выстрела дернула его в сторону. Такие же удочки заскользили по ногам и торсу био.
Ошалевший в первый момент от счастья, я не сразу понял, что на этот раз живые веревки были во много раз толще, чем те, с которыми довелось иметь дело нам. Эти выглядели настоящими канатами или гибкими бревнами.
«А удильщики-то потолстели!» – удивился я.
Био ревел, крутился вокруг своей оси и яростно рвал опутывающие его удочки. Болотная жижа кипела и содрогалась, причем, как выяснилось, не только от движений стального исполина. Из глубины всплывало нечто огромное, сопоставимое по размерам с роботом.
Болотная толща разверзлась.
«Ни хрена себе! – только и успел подумать я. – Это и есть удильщик?!»
Всплывшее существо сразу напомнило мне подводную лодку – мы проходили их в школе на уроках истории. Только, в отличие от довоенных, у этой махины имелась пасть. Манипулятор био поместился в ней целиком. Но и Чинук не собирался сдаваться. Он заорал и вонзил победитовые клинки второго манипулятора в бочкообразное, блестящее грязью тело удильщика. «Подводная лодка» вильнула кормой, сбивая робота с ног.
Я потрясенно смотрел на битву титанов и не заметил, как по моей израненной ноге скользнула знакомая тонкая удавка. Похоже, детеныш удильщика решил не отставать от родителя, и тоже заарканить себе кого-нибудь на обед.
Я попытался взмахнуть клинком, но сил не осталось совершенно. В глазах двоилось от потери крови. В ушах шумело. Тяжелое боевое мачете вдруг показалось неподъемным. Как и голова. Ее потянуло к земле.
«Словно опять черемухи надышался», – успел подумать я, а потом сознание растворилось в бурлящей болотистой грязи…