Сезам
Шрифт:
Я был здесь единственным парнем, и Петр Васильевич назначил меня старшим.
– Неформально, конечно, – сказал он.
Я пожал плечами.
Все мы получали одинаковую зарплату, и кто из нас старше, а кто младше, не имело значения.
Сам Петр Васильевич был действительным членом Академии наук, академиком-секретарем отделения общественных наук, ну и заведующим сектором. Его зарплата, как поговаривали, уходила далеко за тысячу.
– Девчата не обижают? – спросил Петр Васильевич.
Я
– Пойдем, выйдем, – кивнул на дверь Петр Васильевич.
Я понял, что сам он своего цветника побаивается.
– Значит, так, – сказал Петр Васильевич, – я квартиру получил.
Я с некоторым удивлением посмотрел на него. О том, что Ващило получил квартиру в элитном доме, который в Минске называли «долларом», знали не только сотрудники Академии, но и вся интеллигенция города. Новость живо обсуждали в редакциях, издательствах, институтах и прочих богоугодных заведениях.
– Нужно библиотеку перевезти, – продолжил свою мысль Петр Васильевич.
Вот здесь я вздохнул с облегчением. Библиотека в доме академика была главной ценностью, если не единственной.
– Кого взять с собой? – спросил я.
– Валеру и еще кого-нибудь, на твое усмотрение.
Его взгляд из-за очков с толстыми линзами показался мне не только растерянным, но и испуганным.
«Тяжело быть академиком, – посочувствовал я ему, – то ли дело – младшим научным сотрудником».
После работы я предполагал прильнуть губами к чарующим извивам лепестков одной из роз, аромат которой просачивался из-под двери в коридор. Петр Васильевич, похоже, его не улавливал.
– В два часа подъедет академический «РАФ», – сказал он. – Втроем, думаю, справитесь.
«А вдруг до ночи застрянем?» – с тревогой подумал я.
Мне не хотелось отменять свидание. Тем более аромат, проникающий из-под двери, стал намного сильнее.
С собой я взял Валеру и Павла. Валера, как уже говорилось, мой однокурсник, а Павел симпатизировал Татьяне, одной из сотрудниц нашего сектора. Она была рослая, статная, с пышным бюстом. Я бы и сам ей симпатизировал, если бы мне не нравилась Лариса, ее подруга.
Итак, ровно в два часа мы сели в «РАФ» и поехали на старую квартиру Петра Васильевича.
Хозяин уже был там.
– Я буду работать в кабинете, а вы здесь, в библиотеке, – распорядился он. – Доставайте книги из шкафов и связывайте в стопки. Я и халаты для вас приготовил.
Мы облачились в темно-синие халаты и стали похожи на приказчиков из старых фильмов. Особенно шли к халату усы Павла.
– Интересно, в каком магазине он их взял? – спросил Валера.
– Наверное, в гастрономе на проспекте, – сказал я.
Я не стал говорить, что именно в этом гастрономе мы с Петром Васильевичем затаривались вином. Академик выносил ящики из подсобки, я грузил их в «Волгу». Петр Васильевич ездил на двадцать первой, с оленем на капоте. А пил, кстати, портвейн «Три семерки».
– А здесь работы до ночи, – оглядел шкафы с книгами Павел.
Усы его уныло обвисли.
– Шпагат есть? – спросил Валера.
– Есть, – сказал из кабинета Петр Васильевич, – лежит на подоконнике.
– Хватит, – взял в руки толстый рулон шпагата Валера. – Ну, начинаем.
Я стал доставать книги из шкафа. Валера и Павел укладывали их в стопки и обвязывали шпагатом. Работа была нудная, но деваться некуда. Академик без книг – что бутылка без водки. Этот афоризм показался мне свежим, но я не стал им делиться с товарищами. Все-таки они работают в других секторах, могут не понять.
Я вынул из стеллажа очередную партию книг – и замер. В глубине стояла бутылка. Я взял ее в руки. Плоская, емкость двести пятьдесят граммов, початая.
– Что это? – подошел ко мне Павел.
– Коньяк.
– Чей? – Валера тоже оказался рядом.
– Армянский, – сказал я.
– Сколько звездочек?
– Четыре.
– А в ней не меньше двухсот грамм, – взял из моих рук бутылку Павел. – Всего глоток отпил.
– Кто? – уставились мы на Павла.
– Ну, кто… – смешался Павел. – Тот, кто купил.
– Плоскую бутылку в книгах спрятать легко, – согласился Валера. – Кому придет в голову в шкафу искать?
– А почему не допил? – спросил я.
– Отвлекся, – пожал крутыми плечами Валера.
В университете он занимался штангой.
– Или уже был пьяный, – кивнул Павел. – Я сам часто забываю.
Он замолчал.
– Ну, иди, – распорядился Валера. – Это твой шеф, а не наш.
Я взял бутылку и направился в кабинет.
– Петр Васильевич, мы бутылочку нашли, – остановился я на пороге.
– Какую бутылочку? – поднял голову академик.
– Коньяка, – сказал я.
– Где?
– В книгах.
– В каких… – Петр Васильевич замолчал.
– Вот, – я попытался поставить бутылку на стол.
– Не надо! – отодвинулся вместе со стулом от стола академик. – Сейчас жена придет. Выпейте сами. Если нужна закуска, возьмите на кухне.
– Не надо! – теперь уже я шарахнулся от стола.
Коньяк от прочих напитков отличался тем, что его можно не закусывать. А у Павла всегда в кармане плитка шоколада, Татьяна приучила.
Мы по-братски разделили содержимое бутылки и с удвоенной энергией принялись за работу.
– Еще одна! – удивился я, доставая из стеллажа чекушку водки.
– Все, что найдете, ваше, – донеслось из кабинета академика. – Главное, чтоб хозяйка не увидела.