Сезон дождей и розовая ванна
Шрифт:
Перебирая в уме подробности беседы с Тадокоро, Гисукэ пришёл к выводу, что не зря приехал в Кумотори — теперь можно не волноваться. Настроение у него заметно улучшилось.
Сельские пейзажи кончились. Машина свернула налево, к речке, и взору открылся мостик с украшенными красными лакированными шишечками перилами. Отсюда начинались горячие источники Намицу. Гостиницы располагались по обеим берегам речки.
В сгустившихся сумерках ярко сияли неоновые вывески над крышами и фонари у подъездов. Сквозь ветви ивовых аллей, тянувшихся вдоль реки, мерцали уличные огни. Противоположный берег тоже светился неоном и люминесцентными лампами.
Горячие источники
Водитель такси спросил, в какую гостиницу ехать, но Гисукэ не знал. Он был здесь всего два или три раза на банкетах в первоклассных отелях и никогда не оставался ночевать. Когда случались дела в провинциальном управлении или в комитете «Кэнъю», он тоже успевал закончить их за день и к вечеру возвращался домой.
— Всё равно, в какую гостиницу, только не в самую захудалую, — сказал он шофёру.
— Вы один?
— Как видите…
— Ну, по-разному ведь бывает. Иногда спутница приезжает попозже.
— Нет, ко мне никто не приедет.
— Если вы один, тогда я ужи не знаю… — промямлил шофёр.
— А что?
— Да не любят в гостиницах одиночек.
— А что, сегодня все гостиницы переполнены?
— Они тут всегда переполнены. Но, главное, хозяевам не нравятся клиенты, которые без дамы.
Гисукэ пожалел, что не воспользовался предложением Тадокоро. По рекомендации председателя провинциального собрания его в любой первоклассной гостинице встретили бы с распростёртыми объятиями и не посмотрели бы, что он один. А Гисукэ заупрямился, не хотел ни в чём быть должником Тадокоро. В Мизуо он личность известная, а тут — обычный приезжий. От Мизуо до Кумотори всего два часа езды, но в каждом городе есть свои знаменитости, о которых соседи ничего не знают. Скажи он в гостинице, что является депутатом городского собрания Мизуо, это не произведёт никакого впечатления. На горячих источниках полным-полно людей гораздо более значительных.
Шофёр остановил машину у третьеразрядной гостиницы. И даже тут пришлось уламывать привратника.
Наконец Гисукэ Канэзаки провели в комнату на первом этаже, окна которой выходили на противоположную реке сторону. Обидно — гостиница ведь четырёхэтажная…
— А получше номера у вас не найдётся? — спросил Гисукэ горничную.
— К сожалению, сегодня только этот номер свободен. Всё переполнено… Простите, вы один, без сопровождения?
— Без!
Ему захотелось схватить чемодан и уйти. Но что он станет делать, если нигде не найдёт номера? Ведь говорят же, что всё переполнено. И потом очень уж противно ходить и клянчить, чтобы пустили переночевать. Махнув на всё рукой, Гисукэ переоделся в гостиничный халат и отправился в баню.
Вместе с группой других клиентов, похожих на послушное стадо, он погрузился в бассейн. Хорошее настроение, появившееся после разговора с Тадокоро, исчезло без следа. Ему раньше и в голову не приходило, что одиночных постояльцев здесь считают людьми второго сорта. Подумать только — какое унижение! Видно, от одиночек мало прибыли. Понятно: когда мужчина приезжает на горячие источники с женщиной, ему приходится раскошеливаться, чтобы не уронить себя в глазах партнёрши.
Обливаясь горячей водой, Гисукэ подумал, что надо дать новое задание Дои. Пусть напечатает в «Минчи» статью о порядочках в гостиницах Намицу; и не в спокойном тоне, а разносную! Само собой, в голове тут же завертелись заголовки: «Гостиницы Намицу — позор провинции…», «Ледяной приём на горячих источниках…», «Не застлал ли пар от горячих источников глаза руководителям провинции?..», "Жители провинции, не пора ли вам возмутиться порядками в гостиницах Намицу?..», «Председателя профсоюза гостиниц Намицу — к ответу!..»
Предвкушая разгром, Гисукэ немного успокоился. На душе полегчало, да и телу — хоть он и мылся в общей бане — стало приятно.
Направляясь по коридору к себе, Гисукэ прошёл мимо семейного отделения, откуда выходили парочки в гостиничных халатах и полухалатах. Молодых было мало: мужчины в основном пятидесяти-шестидесятилетние, женщины — в возрасте около тридцати.
Да, надо было послушаться Дои и взять с собой О-Масу. С ней он чувствовал бы себя куда уверенней. С такой женщиной, как О-Маса, здесь появиться не стыдно. Вдали от работы она небось развернулась бы вовсю и стала бы ещё более привлекательной. Обаяния ей не занимать. Пусть великоват подбородок и черты неправильные, но зато какие глаза, какие губы! Так и манят… И фигура хороша. Повернётся, шевельнётся, всё тело так и играет. Такому не научишься, это — от природы…
Она наверняка согласилась бы поехать. Гисукэ казалось, что О-Маса выделяет его среди прочих клиентов. Вот и Гэнзо Дои тоже заметил. Нет, никаких особых проявлений с её стороны не было, но такое ведь чувствуется: взгляд, жест, улыбка, да мало ли ещё какие мелочи свидетельствуют о симпатии…
С другой стороны, заводить интрижку с этой обаятельной официанткой было опасно. Её бывший муж, ставший своим человеком во "Вратах дракона", очевидно, не собирался от неё окончательно отступиться. Об этом Гисукэ шепнула "жаба" — хозяйка "Дзинъя". Что же, понять его можно. Такой парень, если заведётся, может наломать дров. А, уж если обратится за поддержкой к своей банде, то и представить страшно, что произойдёт. Гисукэ вспомнил стальные мускулы оябуна Киндзи Коянаги. Интересно, зачем он устроил тогда эту демонстрацию в кабаре "Краун"?.. И упомянул, что ежедневно занимается каратэ, имеет третий дан. Скорее всего, спьяну решил похвалиться своей силой.
Да, О-Масу лучше оставить в покое. С якудза шутки плохи. Гисукэ предупредил об этом Гэнзо Дои больше для порядка, поскольку считал, что Гэнзо не пользуется успехом у женщин. А заговорив на эту тему, сам ещё раз взвесил все "за" и "против" для себя самого. "Против" перевесило.
И всё же надо было рискнуть. Чем больше он об этом думал, тем больше жалел, что не взял с собой О-Масу. Ничего бы не случилось, если бы он провёл здесь с ней ночь или две. Их здесь не знают, уехали бы из Мизуо — ищи ветра в поле. Никто бы ничего не пронюхал. Конечно, если увлечься и продолжить связь — тогда другое дело, обязательно что-нибудь выплывет… Да, короткий роман сейчас был бы в самый раз…
Гисукэ вернулся к себе в номер. Обед ещё не подали. На красном лакированном, уже изрядно потускневшем столике стояли чашка с недопитым чаем и блюдо со сладостями, которые подали, когда он прибыл.
Он открыл окно. Взгляд упёрся в голый обрывистый склон. Ни красы, ни радости. Вытянув шею, посмотрел направо и увидел угловую комнату соседней гостиницы. Сёдзи были раздвинуты. Весёлая компания обедала. С другой стороны доносились звуки сямисэна, барабана, обрывки песни, громкие возгласы, хлопки в ладоши. Там, очевидно, был банкет.