Сезон гроз
Шрифт:
Геральт вскочил — скорее, попытался вскочить, единственное, что ему удалось, это упасть со стула на пол, головой как раз между сапогами Дегерлунда. Перед его носом лежал выпущенный чародеем медальон. На золотом овале голубой эмалевый дельфин nageant. Герб Керака. Не было времени удивляться или поражаться. Дегерлунд начал громко храпеть, было ясно, что он вот-вот проснется. Знак Сомне подействовал, но слабо и кратковременно, ведьмак был слишком ослаблен действием яда.
Он встал, держась за стол, сбросив книгу и свитки.
В комнату
— Бууээ! — заорал он, хватая ведьмака за колени. — Баанг! Ко мне! Ко мне…
Геральт схватил со стола следующий гримуар, тяжелый, с обложкой, инкрустированной фрагментами человеческого черепа. Треснул им горбуна так, что полетели осколки костей.
Дегерлунд захрипел, пытаясь поднять руку. Геральт понял, что он пытается сотворить заклинание. Приближающийся топот тяжелых ног говорил о том, что Буэ и Банг на подходе. Паштор возился на полу, ощупывая все вокруг, искал арбалет.
Геральт увидел свой меч на столе, схватил его. Зашатался, чуть не упал. Он ухватил Дегерлунда за шиворот, приставил лезвие к горлу.
— Твоя сигилла! — закричал ему в ухо. — Телепортируй нас отсюда!
Буэ и Банг, вооруженные скимитарами, столкнулись в дверях и застряли там, полностью заклинили. Никто из них и не думал о том, чтобы уступить место другому. Дверной косяк затрещал.
— Телепортируй нас! — Геральт схватил Дегерлунда за волосы и отклонил ему голову назад. — Давай! Или я тебе глотку перережу!
Буэ и Банг вывалились из дверей вместе с косяком. Паштор нашел арбалет и поднял его.
Дегерлунд дрожащими руками расстегнул рубашку, выкрикнул заклинание, но еще до того, как все охватила тьма, вырвался из рук ведьмака и оттолкнул его. Геральт ухватил его за кружевную манжету и попытался притянуть к себе, но в этот миг сработал портал и все чувства, в том числе осязание, исчезли. Он почувствовал, как какая-то стихийная сила втягивает его, рвет и трясет, как вихрь. Парализующий холод. На мгновение. Одно из самых длинных и неприятный мгновений в его жизни.
Грохнулся на землю, аж загудело. Навзничь.
Открыл глаза. Вокруг был черный мрак, Непроглядная тьма. Я ослеп, подумал он. Потерял зрение?
Не потерял. Была просто очень темная ночь. Его, как это научно назвал Дегерлунд, tapetum lucidum заработал, уловил весь свет, который в этих условиях можно было уловить. Через минуту он уже разглядел вокруг себя какие-то деревья, кусты и заросли.
А над головой, когда разошлись тучи, он увидел звезды.
ИНТЕРЛЮДИЯ
Следует признать, что строители из Финдетанна свое дело знали и не ленились. Хотя Шевлов видел их в работе уже много раз, он с интересом наблюдал, как в очередной раз устанавливают копер. Три связанных вместе балки образуют вышку, в верхней части которой закреплено колесо. Через колесо переброшена веревка, привязанная к массивной окованной колоде, профессионально называемой «бабой». Ритмично покрикивая, строители тащат веревку, поднимая бабу к верхней части вышки, а затем быстро отпускают ее, баба с большой скоростью падает на столб, который находится внизу, вбивая его глубоко в землю. Достаточно трех-четырех ударов бабы, чтобы столб вошел в землю на нужную глубину. Строители вмиг разбирали копер и грузили его части на воз, в то время как один из них взбирался по лестнице к верхней части столба и приколачивал эмалированную табличку с гербом Редании — серебряным орлом на красном поле.
Благодаря деятельности Шевлова и его вольного отряда, а также копрам и их обслуживающему персоналу, входящая в состав королевства Редания провинция Приречье сегодня расширила свою территорию. Весьма значительно расширила.
Подошел строительный мастер, вытирая лоб шапкой. Он вспотел, хотя не делал ничего, если не считать матерных указаний. Шевлов знал, о чем спросит мастер, он каждый раз спрашивал одно и то же.
— Куда дальше, господин командир?
— Я вам покажу. — Шевлов повернул лошадь. — Следуйте за мной.
Погонщики стегнули волов, телеги строителей вяло двинулись к вершине холма по размякшей после вчерашней грозы земле. Вскоре они достигли следующего столба, украшенного черной табличкой с нарисованными лилиями. Столб уже лежал, его оттащили в кусты, отряд Шевлова об этом уже позаботился. Вот что такое прогресс, думал Шевлов, вот что такое торжество технической мысли. Вкопанные вручную темерийские столбы вырываются и убираются мгновенно. Вколоченные копром реданские столбы так легко из земли не вытащишь.
Он махнул рукой, указывая строителям направление. Несколько стае к югу. За деревней.
Жителей деревни, если несколько лачуг и сараев достойны этого названия, всадники из отряда Шевлова уже собрали на площади, сами гарцевали вокруг, вздымая пыль, напирали на пеших лошадьми. Эскайрак, всегда импульсивный, не жалел кнута. Другие носились возле домов. Собаки лаяли, бабы причитали, оттаскивали детей.
К Шевлову подъехали трое всадников. Тощий как щепка Ян Малкин, по прозвищу Рожон, Просперо Басти, более известный как Сперри. И Айлeaх Мор-Дху, известная как Фрига, на серой кобыле.
— Мы их собрали, как приказано, — сказала Фрига, сдвигая на затылок шапочку из рыси. — Все село.
— Пусть их успокоят.
Согнанных успокоили, не без помощи плетей и палок. Шевлов подъехал ближе.
— Как называется эта дыра?
— Воля.
— Опять Воля? Нет у хамов фантазии ни на грош. Веди строителей дальше, Сперри. Покажи, где они должны столб забить, а то снова перепутают.
Сперри свистнул, конь рванулся вперед. Шевлов подъехал к согнанным на площади. Фрига и Рожон встали по сторонам.