Сезон тропических дождей
Шрифт:
Парни снова засмеялись. Антонов ощущал своим лицом их влажное дыхание.
— Как ты думаешь, это надолго? — почему-то шепотом спросила Ольга.
Надолго ли? А черт его знает! Можно просидеть час, можно полдня, пока не дадут ток или не опустят кабину с помощью ручной механики. Антонов знал, что в таких африканских странах, как Асибия, лифтами пользоваться опасно — может внезапно прекратиться подача электроэнергии — по причине, забастовки энергетиков, а чаще всего потому, что электрохозяйство не обновлялось еще с прежних колониальных
Все находящиеся в лифте покорно ждали своей судьбы. Парни о чем-то посудачили, повозились в узком пространстве кабины, задевая Антонова и Ольгу локтями, потом, как можно было догадаться, уселись на пол и затихли. В подобной ситуации хорошо быть африканцем, подумал Антонов, — спасает веками выработанная философия терпения и покорности обстоятельствам.
Время, казалось, остановилось. Было только слышно, как спокойно и ровно, словно во сне, дышат сидящие на полу парни — может быть, заснули? Антонов почувствовал, что за воротник рубашки стекают струйки пота. Сейчас здесь не меньше тридцати пяти. Ольга нащупала руку мужа, шепнула ему в ухо:
— От них так несет потом, что я вот-вот потеряю сознание…
— Терпи! — строго шепнул он ей в ответ.
Через час лампочка под потолком вдруг ярко вспыхнула, и в то же мгновение кабина заскользила вверх. Ольга вышла из лифта пошатываясь, и Антонов поспешно подхватил ее под руку.
Номер их был с видом на океан, внизу кудрявилась пальмовая роща. Живописный пейзаж оказался единственным достоинством номера, за который они выложили изрядную сумму. Кондиционер не работал, это стало ясно с первого взгляда: провод подачи электроэнергии был отрезан. Кран в умывальнике действовал, но в бачок унитаза вода не шла, для смыва стояло рядом ведро. Две кровати были застланы влажными, недосушенными простынями, подушки отсутствовали.
Ничего себе «Парис»! И в этой гостинице он собирался отметить день ее рождения…
Ольга успокаивающе дотронулась до его руки, зная взрывной характер мужа.
— Ничего! Потерпим! — улыбнулась, подходя к окну. — Зато какой вид!
Но «терпеть» Антонов не хотел. Оставив Ольгу в номере, он спустился вниз, отыскал на первом этаже кабинет директора. За столом сидел молодой плечистый парень в такой убийственно оранжевой рубахе, что Антонову захотелось зажмуриться. Антонов сухо представился, но вдруг в ответ встретил самый радушный прием.
— Пожалуйста, садитесь! — директор указал на кресло перед столом. Сам сел в кресло напротив. Его рука, лежащая на коленке, вздулась от мускулов, кисть напоминала клешню с короткими негнущимися, почти без ногтей, пальцами.
Спокойно выслушал сказанное Антоновым.
— Все понятно, камарад! — дружески оскалил зубы, продемонстрировав кроваво-красные десны. — Раз вы из советского посольства, я скажу вам все как есть. Вот какое, камарад, здесь дело… Бывший хозяин отеля, значит, сбежал за границу — был замешан в заговоре, и с ним сбежала почти вся дирекция. Отель национализировали. Ну и комитет
Он показал рукой на свой директорский стол:
— Велели сесть вот на это место. А я еще три месяца назад был в порту крановщиком. Какой из меня директор отеля! Я читал, что у вас после революции было похожее — капиталисты бежали, и такие же, как я, значит, вынуждены были садиться в кресла начальников и управлять…
Он рассмеялся громко, раскатисто, как смеются только африканцы.
— А я умею управлять лишь краном. Отелем не умею. Вот бы русские и прислали нам кого-нибудь, кто бы помог наладить работу отелей, чтоб, значит, на уровне были.
«Нам бы кто прислал таких специалистов», — усмехнулся про себя Антонов.
Кондиционер директор починить не обещал — хозяйские прислужники перед бегством все кондиционеры вывели из строя, бачок в туалете тоже наладить нет никакой возможности, не могут найти мастера, а вот простыни к вечеру высушат и подушки постараются раздобыть.
— Воруют! — пожаловался директор. — Ну, что я могу сделать? После бегства хозяина все подряд стали тащить, начиная с подушек.
Он сжал кулак и потряс им перед собой.
— Знаете, что нам сейчас нужно? Дисциплина. Революционная дисциплина! Иначе у нас ничего не выйдет, иначе все растащат.
Удобств в номере после этой встречи не прибавится, и все же расстался Антонов с директором по-дружески. Парень ему понравился.
— Ничего! Постепенно все наладится, — сказал Антонов на прощание.
— Надеемся… — кивнул молодой человек. — Если бы только нам не мешали! Вчера на втором пирсе в портальном кране кто-то мотор вывел из строя — песок насыпали в ротор. А мотор, значит, голландский. Где теперь доставать запчасти?
Провожая Антонова до дверей, добавил сокрушенно:
— Непросто нам сейчас, камарад, ой, как непросто!
Этим «нам» приобщал себя к силам нового режима человек, который три месяца назад был простым крановщиком. Значит, что-то все-таки происходит в этой стране, в ее низах, чего раньше не было и не могло быть.
Вернувшись в номер, он радостно сообщил Ольге:
— Представляешь, директор оказался таким славным парнем! Шел к нему ругаться, а расстались как друзья.
В ее глазах мелькнула ирония:
— Это с тобой здесь частенько случается. У тебя в Африке каждый третий друг.
— Разве плохо? Наше старое профессиональное правило гласит: «Хорошая дипломатия не увеличивает число своих врагов».
— А кондиционер починят?
— Кондиционер? — он почувствовал, как улыбка стекла с его лица. — Видишь ли… сейчас они не могут…
Ольга и бровью не повела. Ольга честно исполняла роль покладистой, покорной, легкой в дороге жены-товарища. Но нетрудно было представить ее огорчение: провести ночь в тяжкой, влажной духоте грязного, неуютного номера! Жары Ольга не выносила, в жару спать не могла. Ничего себе будет ночка!