Сферы влияния
Шрифт:
Сам по себе в коридоре включился свет.
Гермиона вошла и тут же увидела Майкрофта — он стоял наверху лестницы и совершенно не выглядел удивлённым.
— Прошу, — произнес он. Гермиона поднялась в кабинет. На столе стоял чайный сервиз на две персоны, от чайника поднимался пар. Майкрофт остановился у стола и задумчиво постучал пальцами по стопке бумаг. Потом мотнул головой, моргнул и сфокусировал взгляд на Гермионе.
В кабинете едва уловимо пахло одеколоном — тем самым. Гермиона думала, что не сможет выносить этот запах, но ошиблась — он по-прежнему
— Добрый вечер, Майкрофт, — сказала она спокойно, жалея, что не может надеть маску невыразимца. Так разговаривать было бы легче.
— Добрый вечер, Гермиона, — отозвался он, медленно оглядывая её с головы до ног своими по обыкновению жутковато-холодными глазами. — К сожалению, ваши друзья не отличаются… проницательностью.
Гермиона вздрогнула. Она отлично умела переводить с языка Холмса на общедоступный английский и без труда поняла значение этих слов: «Я знал, что вы в опасности, и пытался вам помочь — к сожалению, ваш друг Гарри Поттер не догадался, где вас искать». А еще он явственно давал понять, что знает если не обо всём, то о многом.
Он отлично угадывал по почти неразличимым и заметным ему одному признакам всю историю той кошмарной ночи, и Гермиону охватил давящий тягучий стыд, который она гнала прочь от себя весь день — как видно, безуспешно. Если бы хоть раз в жизни Холмсу изменила его проницательность, она была бы рада. Чтобы справиться с собой, она заметила нарочито небрежно:
— Я не упрекнула бы их в нехватке проницательности, разве что в недостаточной информированности.
«Если уж на то пошло, то вы могли сказать Гарри, с кем меня видели, или показать записи», — означало это. Конечно, она не обвиняла его в произошедшем — Мерлин, нет! Она сама была виновата, только её глупость, невнимательность, наивность послужили причиной того, что Малфой обманул её, как школьницу. Однако Майкрофт, кажется, принял её слова как обвинение, во всяком случае, в его взгляде что-то поменялось, из сканирующе-холодного он стал отстранённым.
— Как вы узнали, что я… — она сглотнула, потому что слова вдруг застряли в горле, — что мне может потребоваться помощь?
Майкрофту потребовалась почти минута, чтобы дать ответ.
— Немногое на британских островах происходит без моего ведома. И тем более, в Лондоне.
— Ваши камеры?
Он согласно наклонил голову, а Гермиона произнесла, отводя взгляд и обращаясь к настольной лампе:
— Это невозможно. Невозможно следить сразу за…
Она не сразу поняла, что это был за звук, прервавший ее — Майкрофт смеялся. Негромко, но совершенно искренне, не в силах сдерживаться. Она глянула на него и нахмурилась, а он ещё раз хмыкнул и уточнил:
— Вы в самом деле думаете, что я сам просматриваю записи с камер видеонаблюдения в режиме реального времени? Разрешите, я покажу вам, как это работает.
Не дожидаясь её согласия, он подошёл к столу, снял трубку стационарного телефона, набрал несколько цифр и включил громкую связь. Гермиона затаила дыхание, вслушиваясь в ровные гудки.
— Мистер Холмс? — раздалось
— Сообщите мне обо всех передвижениях Гермионы Грейнджер за сегодняшний день, начиная с шести утра.
Что-то защелкало и застучало, телефон издал еще один гудок, и уже другой голос бодро отрапортовал:
— Мистер Холмс, объект «А-сто шестьдесят пять-четырнадцать» сегодня отсутствовал в поле видимости до одиннадцати тридцати восьми минут утра, после чего появился дома. Большую часть времени никуда не выходил. Не имел контактов, не считая запущенной и выпущенной совы в семь-сорок три. В восемь-пятьдесят, очевидно, покинул дом закрытым путём. Спустя сорок секунд появился на Роберт-стрит между домами пять и семь.
— Благодарю, — Майкрофт опустил трубку, а Гермиона пробормотала:
— Объект «А-сто шестьдесят пять-четырнадцать»?
— Разумеется, если рутина каким бы то ни было образом нарушается, меня тут же ставят в известность. По каждому из… объектов высшего приоритета.
Без приглашения Гермиона села на стул для посетителей. Майкрофт налил ей чай и подвинул поближе чашку.
Нужно было рассказать ему об угрозе Малфоя или же попытаться выяснить что-то о Шерринфорде — она так и не приняла решения и не знала, как поступить.
Скрипнуло кресло — Майкрофт со своей чашкой тоже сел, подвинул к себе, не таясь, вазочку с печеньем и надкусил одно. Ей не предложил — видимо, агенты ему все-таки рассказали, что она с детства не ест сладкого.
— Сожалею, — сказал он после продолжительного молчания, и было очевидно, что это относится к событиям прошлой ночи. Почти сочувствие.
— Вы знаете Драко Малфоя? — спросила она торопливо.
— Сильный игрок, — отозвался Майкрофт. Гермиона посмотрела на него с удивлением.
«Сильный» — это слово никогда не подходило Малфою. Он всегда был слабым и жалким. Правда, он обвел ее вокруг пальца с легкостью, пользуясь дешевым и простым трюком. Возможно, прав был Майкрофт, а она всегда недооценивала хорька.
— Но слишком сентиментален и чувствителен, — теперь в голосе Майкрофта послышалось отчётливое презрение. Гермиона ничего не ответила, а Майкрофт прибавил очень тихо: — И допускает непростительные ошибки.
Это прозвучало бы почти музыкой для ее ушей, но Гермиона слишком хорошо понимала — Майкрофт себе не позволит сентиментальности. Что бы ни значили эти слова, они не имели того подтекста, который она желала бы обнаружить.
— У вас есть какие-то договорённости? — у неё едва не вырвалось: «Вы его чем-то прижали?», — но, конечно, Майкрофт бы такую формулировку не оценил.
— Были, в некотором роде.
Гермиона отпила чаю и прищурилась — было бы не только самонадеянно, но и опасно думать, что Холмс стал бы разрывать договоры с Малфоем из-за того, что хорёк сделал с ней. Было что-то ещё, что-то кроме проклятой «Амортенции» в бокале вина.
Она сказала наугад:
— Он вас чем-то решил шантажировать? — думая о письме, которое всё ещё лежало у неё в кармане.