Сферы влияния

Коновалова Екатерина Сергеевна

У неё всегда было плохо с прорицаниями.

Праздник прошёл если не идеально, то очень и очень хорошо. Слизеринцы как будто сговорились и не произнесли ни единого резкого слова, не бросили ни единого гневного взгляда на неё, и почти сразу же Гермиона оказалась вовлечена в достаточно приятный разговор на тему разработки новых заклинаний, подбора вербальной формулировки и возможных погрешностях в нумерологических расчётах. Вскоре к ним присоединилась темноволосая женщина с резкими чертами лица — миссис Перье, мать Блейза Забини, — и постепенно перевела тему на зельеварение.

К тому моменту, как миссис Малфой пригласила всех за стол, ещё раз извинившись, что вынуждена ограничиваться

чаепитием, потому что устраивать парадный обед днём недопустимо, а министерские чиновники не пожелали войти в их положение, Гермиона уже чувствовала себя в этой заведомо враждебной компании относительно свободно. Во всяком случае, она могла смотреть на них как на новых знакомых, а не как на потенциальных врагов и Пожирателей Смерти.

Только Малфой напрягал — галантностью. По каким-то только ему известным причинам он настоял на том, чтобы сидеть рядом с ней, подливал ей чай, угощал сладостями и подавал руку, когда она вставала. Это настолько не вязалось с его типичным поведением, что начинало серьёзно нервировать. К счастью, праздник длился недолго — через три часа первые гости начали прощаться, и Гермиона поспешила присоединиться к ним, мягко, но настойчиво отклонив предложение Нарциссы «взглянуть на её прекрасный розарий».

Она трансфигурировала парадную мантию в обычный маггловский костюм, аппарировала в центр Лондона и уже собиралась вернуться оттуда домой, но вместо этого глянула на часы, убедилась, что её никто не видит, и переместилась на задний двор родительского дома. После встречи с Малфоями ей отчаянно захотелось увидеть маму. Что до папы, то в субботу в четыре часа вечера он, вероятнее всего, на встрече с друзьями.

Хотя она и не предупреждала о своём приходе, мама открыла заднюю дверь почти сразу же. — Ты меня как будто ждала, — тихо сказала Гермиона, обнимая маму и пряча лицо у неё на плече. На грани слышимости она ответила: — Я тебя всегда жду, Гермиона.

Гермиона почувствовала, что в глазах предательски защипало, и так беззаботно, как только могла, заговорила о работе, Малфоях и Роне. Последняя тема показалась маме интересней всего, и именно её они продолжили обсуждать, зайдя в дом и расположившись в гостиной. — Обычно матери боятся, что их дочери слишком рано выйдут замуж, — улыбнулась мама, — а я опасалась, что ты так и не покажешь носа из книг, и настоящая жизнь пройдёт мимо. Я рада, что ошиблась. — Я не такая уж зубрилка, — рассмеялась Гермиона, потом бросила взгляд на домашнюю библиотеку, которую перечитала целиком, не считая разве что «Анжелики», которая показалась ей слишком легкомысленной, и подумала, что стоит взять свои слова обратно. — Хорошо, что у тебя есть Рон, — мама подхватила её смех, точно угадав направление взгляда и ход размышлений.

Гермиона хотела было ответить, но не успела — раздался телефонный звонок.

Мама подошла к аппарату и, взяв трубку, деловито представилась, заставив Гермиону вспомнить своё детство, наполненное звонками от пациентов, свои первые попытки подражать взрослым, неуверенно говоря в трубку: «Гермиона Грейнджер слушает», — и улыбки родителей.

Впрочем, долго ностальгировать ей не пришлось. Мама нахмурила брови и обратилась к ней: — Гермиона, это тебя, — потом прикрыла рукой микрофон и добавила: — Я забыла сказать, тебя всю неделю кто-то ищет, сегодня в пятый или в шестой раз звонят.

Гермиона подошла к телефону, ощущая непривычную робость — она не пользовалась им уже очень давно. Но ещё в детстве отработанное: — Гермиона Грейнджер слушает, — сорвалось с языка сразу же. — Мисс Грейнджер, — раздался с той стороны прохладный голос, — ваш отец сейчас находится в полиции. — Что? — переспросила она. — У него обнаружены некие вещества. Запрещённые в нашей стране.

Гермиона

похолодела. Что из лекарств у папы в аптечке могли вдруг признать запрещёнными? И зачем его обыскивали? Есть ли в полицейском участке камеры видеонаблюдения? Если нет, она может сейчас же аппарировать туда и подправить память всех свидетелей и полицейских. Если есть… Она не работала с маггловской техникой, для этого в ДМП были отдельные специалисты. — Кто вы такой? — спросила она, чтобы потянуть время и придумать выход из ситуации. Задействовать ресурсы Министерства нельзя — это незаконно и классифицируется как вмешательство в маггловский мир без необходимости. — Мисс Грейнджер, уверен, вы хотите решить эту проблему, — продолжил голос. — Максимально безболезненно.

Было очевидно — голос хотел от неё что-то получить. Гермиона сунула руку в карман пиджака и сжала рукоятку волшебной палочки. — Что вам нужно? — Помочь вам в трудной ситуации. Думаю, мы можем обсудить это лично. Возле вашего дома стоит машина. Садитесь в неё.

За окном действительно послышались шум двигателя и шуршание колес. Гермиона медленно положила трубку, повернулась к маме и сказала спокойно: — Мне нужно уехать, возникло важное дело. — Гермиона? — мама была слишком проницательным человеком, чтобы не заподозрить неприятностей. И вялое «Всё в порядке» её категорически не убедило. — Это проблема, которую я могу решить, — сказала Гермиона, понадеявшись, что говорит правду.

В конечном счёте, волшебники, которые могли бы хотеть навредить ей, вряд ли стали бы пользоваться маггловскими технологиями. А с магглами, даже вооружёнными, она сумеет справиться.

Она засомневалась, стоит ли отправить патронуса с предупреждением Рону, но отказалась от этой идеи — скорее всего, за ней сейчас следят, если увидят вспышку — будут лишние проблемы.

Определить марку машины Гермиона не смогла бы при всём желании — но она была чёрной и с тонированными стёклами и напомнила машины из фильмов про Джеймса Бонда, которые они смотрели с папой по выходным. Правда, Гермиона не верила в существование суперагентов и суперзлодеев, но ощутимо напряглась.

Шофёр — мужчина в чёрном костюме с непримечательным лицом, — открыл перед ней дверцу, и она села на заднее сидение.

Они тронулись.

Гермиона ничего не говорила и ничего не делала — можно было бы расспросить водителя или даже применить к нему легиллименцию, но это было бесполезно. Едва ли он что-то знал.

Ехали около получаса. За дорогой Гермиона не пыталась следить — она не настолько хорошо знала Лондон. Вместо этого сжимала и разжимала пальцы, чтобы они не отказали, если придётся колдовать без палочки — она не могла быть уверенной в том, что её не станут обыскивать.

Мимо мелькали ряды домов. Гермиона сунула руку в сумочку и попыталась оценить степень полезности её содержимого. Книги, зелья, сменная одежда — это было важно, но сейчас едва ли помогло бы. В отличие от нескольких ровных шариков — старых запасов. Она переложила один из шариков в карман. И, едва она успела закрыть сумочку, раздалось: — Приехали, мисс, — водитель остановился посреди просторного полутёмного ангара. — Пройдите, вас ожидают.

Не дожидаясь, пока ей откроют дверь, Гермиона выбралась сама и пошла по направлению к самой освещённой части ангара, где тёмным пятном едва различалась человеческая фигура. Гермиона слышала вокруг шорохи — в темноте были ещё люди. Поддержка. Наверняка вооружённая. К счастью, аппарация не требует палочки и занимает доли секунды. «Расслабься», — велела себе Гермиона, выпрямила спину и волевым усилием заставила себя ставить ноги точно по одной линии и в одном темпе. Ей нечего было бояться. А человек, который решил угрожать её семье, сильно об этом пожалеет.