Сферы влияния
Шрифт:
Она стала много и с удовольствием гулять — аппарировала куда-нибудь в центр города, в Грин парк или на Трафальгарскую площадь, и направлялась к любой достопримечательности, которая приходила в голову. Путь до Парламента, осаждённого вездесущими магглами-туристами, нравился ей тем, что проходил мимо Вестминстерского аббатства, — и она всякий раз, сколько бы ни ходила, останавливалась перед двумя башнями над центральным входом и чувствовала, как прерывается дыхание от восторга.
Зато дорога до Тауэра — в добрых пять раз длиннее пути до Парламента — привлекала спокойствием. Мало кто из приезжих знал, как пройти через Сити, не заблудившись в искривлённых улочках.
Именно на такой прогулке Гермиона
Шерлок Холмс подошёл к ней неожиданно, словно вырос из-под земли, и со странным выражением лица помахал рукой.
— Эм, — произнесла Гермиона неуверенно, — здравствуйте, мистер Холмс.
— Шерлок, — поправил её он, — я думал, что вы перемещаетесь менее прозаичными способами. Например, пуф — и уже на месте. Вы же прошли пешком не менее полутора миль, судя по состоянию вашей обуви.
Вне стен камеры, пусть и уютной, и после долгого времени без наркотиков Шерлок выглядел младше своих лет: хорошо если на восемнадцать. Его глаза быстро перебегали с её лица на ноги, на маленькую сумочку, потом на руки — и снова на лицо. — Перемещаемся, — согласилась Гермиона, — но я сейчас гуляю. — Идёте к Тауэру. Не советую — полно туристов. — С чего вы взяли?
Шерлок закатил глаза так, словно она сморозила чушь. — Вы прошли полторы мили, причём сегодня полдня провели в офисе. Вы гуляете — а учитывая ваш характер, прогулка запланирована. Вы не стали бы идти от работы, опасаясь, что кто-то может навязаться к вам в компанию. Вывод: вы переместились куда-то от дверей офиса. Стереотипность вашего мышления гарантирует, что вы не остановили бы свой выбор на чем-то действительно интересном. Думаю, вы идёте от площади Виктории. В этой стороне только две крупные достопримечательности, но собор значительно левее, а вы собрались повернуть прямо на набережную. Очевидно.
Он говорил так быстро, что иногда сложно было разобрать слова. Гермиона хмыкнула и сказала: — Угадали. — Я не угадываю, а вижу. Счастливого вечера, — он махнул рукой и, не дожидаясь ответного прощания, пошёл дальше своей дорогой.
А Гермиона порадовалась, что у него всё хорошо. Впрочем, она об этом и так знала, пусть и косвенно: Майкрофт сообщил.
В один из дней, через неделю после того, как Шерлока отпустили на все четыре стороны, Майкрофт заметил посреди прохладно-отстранённого разговора о том, как рост популяции карликовых драконов может отразиться на экономической ситуации в Северной Корее: — Работа ваших специалистов заслуживает уважения, Гермиона.
Погружённая в вопрос драконов, она не поняла, о чём он говорит. — Простите? — О, — Майкрофт коснулся пальцами губ, — прошу меня простить. Я имел в виду моего младшего брата. Ваши специалисты качественно поработали с ним. Во всяком случае, он вернулся к учёбе и пока не проявляет интереса к приёму нежелательных веществ. — К сожалению, всё зависит от него, а не от наших специалистов, — сказала Гермиона тихо, — с ним работал опытный целитель, благодаря курсу зелий Шерлок не будет испытывать физической потребности в наркотиках, но… — Но остаётся психологическая зависимость. Я понимаю, — Майкрофт дёрнул бровью. — Но сейчас он в порядке, — не зная зачем, сказала Гермиона. — Разумеется, — кивнул её собеседник и собирался вернуться к вопросу о драконах, но Гермиона почему-то продолжила: — Возможно, ему понадобится поддержка. Дружеская. Вы его любите, я знаю, и…
Он не дал ей договорить, его лицо исказила удивительно неприятная гримаса. — Моя забота о Шерлоке Холмсе не имеет ничего общего с любовью, уверяю вас. Долг и необходимость. И едва ли я подойду на роль… поддержки.
Больше Гермиона об этом не заговаривала. В конце концов, это было очень глупо — упоминать какие-либо чувства, братские
Он некоторое время мялся посреди гостиной, но Гермиона разрешила его сомнения — подошла, поцеловала в щёку и сказала: — Хочешь большего — прими душ.
Рон кивнул: — А как же. Извини, весь день возились с калибровкой, я себе все бока отбил, пока обкатывал её — и ничего. Ведёт в левую сторону, хоть убейся. — Не хочу лезть не в своё дело, но, может, стоит попробовать «Перфекто Эквилибриум»? Это высшие чары, достаточно сложные, но настолько надёжные, что используются даже в артефактах. — Я могу попробовать, но, мне кажется, мастера бы его использовали, если бы оно работало.
Гермиона пожала плечами — она знала, что Рон не слишком любит получать от неё советы в области магии, и не собиралась настаивать, вместо этого махнула палочкой в сторону кухни, запуская сложную цепочку бытовых чар, позволявших готовить, почти не прикасаясь руками к продуктам. Какую-нибудь сложную фаршированную индейку или французский луковый суп таким образом она вряд ли смогла бы приготовить, но на овощи и тушёное мясо этой магии хватало вполне.
Рон вышел из душа через двадцать минут — уже в чистой одежде и с влажными волосами. Гермиона собралась было высушить их заклинанием, но вместо этого откинула чёлку с его лба и растрепала. Рон поймал её руку, коснулся губами запястья — и вдруг скривился. — Нет, — пробормотал он. — Только не говори, что на ужин снова тушёная индейка. С картошкой. Мерлин, Гермиона, я их уже видеть не могу.
В душе Гермионы взметнулся яростный вихрь. — Знаешь, что, Рональд, — прошипела она, — я не домовой эльф и не домработница. И у меня тоже есть работа, на которой я устаю. Так что готовлю то, что могу. А ты вполне можешь сказать спасибо и есть.
Как будто она целыми днями только и сидела дома, думая, чем бы себя занять. Он хотел что-то ответить, но она продолжила: — Я не твоя мама, у которой полно свободного времени. — А я больше не могу есть эту индейку! — рявкнул Рон. — Она же у тебя сухая, как башмак. И одинаковая — день за днём. Как будто ты её из табуретки трансфигурируешь! — Неужели. За столько лет. Нельзя. Запомнить, — медленно произнесла Гермиона, — что я не могу трансфигурировать еду?! Я её готовлю! Впрочем, — ярость как будто улеглась, и она добавила очень тихо: — Можешь не есть вовсе.
Развернувшись, она ушла в спальню и бросила запирающие чары на дверь, упала на кровать. Сердце бешено колотилось.
Рон умудрялся выводить её из равновесия мгновенно всего парой слов. Да, конечно, она не была идеальной хозяйкой, как миссис Уизли. Но и Джинни не проводила целые дни на кухне — тем не менее, Гарри и в голову не приходило упрекать её в том, что еда скучная или надоевшая. Более того — и Гермиона это точно знала — в те дни, когда они жили не в особняке на площади Гриммо, Гарри и сам часто вставал к плите, вооружившись волшебной палочкой и старой книгой рецептов миссис Уизли. А вот Рона никакими силами нельзя было заставить готовить. Правда (об этом напомнил мерзкий внутренний голосок), когда она разрывалась между проблемами маггловского правительства и задачами ДМП, Рон стабильно находил где-то ужин к её приходу. С другой стороны, и она, когда он задерживался на работе, не морила его голодом.